— О господи! — воскликнул Джеймсон.
— Трое куда-то отправились, нашли там нечто большее, чем предполагали, и невольно доставили его сюда, чтобы оно распространилось по всему миру. Такова моя теория. Подумайте.
— Если я обращусь в соответствующий отдел с подобными фантазиями, меня сочтут сумасшедшим.
— Я знаю, почему вы боитесь, — я ведь могу читать ваши мысли, помните? Во-первых, вы лично не знаете ни о какой космической экспедиции и ничего о ней не слышали. Во-вторых, вы не можете поверить в мои выводы. Верно?
— Нет смысла это отрицать.
— Тогда взгляните надело так: я знаю — даже если не знаете вы, — что на мгновение прикоснулся к по-настоящему чуждому разуму, завладевшему человеческим телом. Это существо не могло возникнуть ниоткуда. Оно каким-то образом тайно прибыло к нам. Кто-то должен был его сюда доставить. Единственные подозреваемые — те трое.
— Продолжайте, — сказал Джеймсон.
— У нас нет ни малейшего понятия, как долго троица здесь ошивается. Может, неделю, может, год.
Харпер укоризненно посмотрел на собеседника.
— Так что Уиттингэм могла быть не первой и отнюдь не последней их жертвой. Эти трое могли обработать целую сотню людей и сейчас, возможно, проделывают то же самое со следующей сотней, пока мы сидим здесь и издаем бессмысленные звуки. Если будем заниматься болтовней и дальше, то не успеем очухаться, как они захватят половину мира.
Джеймсон беспокойно шевельнулся, бросив неуверенный взгляд на телефон.
— Брокман из Особого отдела, — сказал Харпер. — Именно о нем вы только что подумали.
Он махнул рукой.
— Ладно, свяжитесь с ним. Что нам терять? Возможно, он скажет вам то, что никогда не сказал бы мне. Спросите его, отправлялась ли экспедиция в космос и когда она должна вернуться.
— Десять к одному, что он проигнорирует вопрос и захочет знать, почему я об этом спрашиваю, — возразил Джеймсон. — Вряд ли я смогу изложить ему ваши соображения.
— Только в том случае, если никакой экспедиции нет, — заверил Харпер. — Но на самом деле она есть, и притом совершенно секретная. От вашего вопроса у него усы отвалятся, если он носит усы. Он сразу захочет выяснить, каким образом просочилась информация. Попробуйте, и послушаем, что он скажет.
С некоторым сомнением Джеймсон снял трубку и покорно сказал:
— Соедините меня с Особым отделом, с мистером Брокманом.
Когда их наконец соединили, Джеймсон заговорил с такой неохотой, как будто вынужден был объявить об аресте Белоснежки и всех семи гномов.
— Тут у нас весьма странное дело. Не стану отнимать у вас время и излагать подробности, но был бы крайне признателен, если бы вы сказали, не была ли в тайне от всех отправлена в космос новая экспедиция.
По мере того как он слушал, лицо его все больше вытягивалось.
— Да, нам крайне важно это знать. Хорошо. Большое вам спасибо.
Он положил трубку.
— Он не знает? — спросил Харпер.
— Верно.
— А должен знать?
— Я полагал, что да. Хотя мог и ошибаться. Чем выше секретность, тем меньше людей посвящено вдело и тем дольше нам придется искать ответ, если он вообще существует.
Достав из нагрудного кармана большой синий платок, Джеймсон вытер лоб, хотя на нем не было видно пота.
— Брокман перезвонит, как только что-нибудь узнает.
— Можно было бы сэкономить ценное время, позвонив в Белый дом и спросив у президента. Только не говорите, что и он ничего не знает.
— Слушайте, дайте мне все-таки поступать так, как я считаю нужным! — возмутился Джеймсон.
— Само собой. Но чем больше времени мы потратим, тем раньше вы начнете вести себя не по-человечески, — мрачно усмехнулся Харпер. — И тогда, не имея пистолета, я буду вынужден задушить вас голыми руками — если успею до того, как вы завладеете моим разумом.
— Замолчите! — приказал Джеймсон, слегка побледнев.
Он хмуро посмотрел на телефон, который тут же с готовностью пискнул. Подпрыгнув от неожиданности на стуле, Джеймсон схватил трубку и спросил:
— Да?
Его лицо несколько раз меняло выражение; наконец, положив трубку, он встал и сказал:
— Нас хотят немедленно видеть.
— И мы, конечно, знаем, в связи с чем?
Не удостоив Харпера ответом, Джеймсон направился к выходу.
На улице они сели в автомобиль, которым управлял агент, похожий на гибрид продавца галантерейного магазина и чемпиона по борьбе. Проехав десять кварталов и поднявшись на двадцатый этаж здания из стекла и бетона, Харпер и Джеймсон вошли в кабинет, где их ждали четверо — все очень серьезные.