— Спасибо, Ллойд, — ее слова пронеслись рядом с ухом и нежные губы коснулись щеки заросшей щетиной.
— Видишь, все еще можно исправить и не поздно позволить себе быть счастливой. Эмма… Я прошу, доверься мне, не отрицай того, что ты любишь меня. Не ври, снова…
Тут она начала отстраняться и Ллойд перехватил ее руку с мольбой всматриваясь в красивое и печальное лицо.
— Люблю, Ллойд, — Эмма и не собиралась отнекиваться.
Но от высказанного признания, он не почувствовал облегчения.
— Но эта любовь не продержится долго, хотя за нее и стоило бы побороться. Как ни крути, результат будет неутешительным.
— Почему? Если ты про свою болезнь, то я видел, как все происходит и мы вместе найдем выход, а если нет, то я все равно буду рядом. Такое нельзя выносить в одиночку!
— Как же ты прав… Нельзя! Вот и ты будешь находиться один на один с болью, которую никогда не донесешь ни до одного человека и к ней обязательно присоединиться отчаяние и желание вырваться из этого кошмара. А я уже просто не смогу тебя потерять и между чем тогда станет выбор? Наблюдать за тем, как ты медленно гибнешь вместе со мной или отпустить тебя и не то чтобы умереть, а за миг исчезнуть отовсюду, ведь тогда, мне не будет нужен ни ад, ни рай, ни единая возможность жить в любой из вселенной из-за крохотной возможности, что подобное испытание может вновь выпасть на мою долю. Поэтому позволь, чтобы Эрин вернулась к тебе. Она действительно тебя любит и никогда тебя не разочарует.
Эмма жадно обняла Ллойда и прижала голову его груди, вслушиваясь в частые удары сердца. Это было больше чем хорошо, это было обещание исцеления, надежда на иной исход, ощущение полноты и собственной значимости.
— Давай оставим нашу историю в тот день, когда мы танцевали в Линкольн-центре. Пусть Эмма и Ллойд живут там, когда предвкушение встречи было ярче, чем сотня прожитых жизней, а ты смотрел на меня, словно я единственное, что удерживает тебя в этом мире.
— Это так и есть. До сих пор! Это правда! Я не был счастлив ни с одной женщиной, но здесь и сейчас мне достаточно просто обнимать тебя, для того, чтобы ощущать эйфорию, — Ллойд провел рукой по шелковистым волосам Эммы, каждой клеточкой тела чувствуя, с каким трудом и болью она воспринимает его слова.
Он почувствовал нажив ее кулачка и будто отдирая от себя кожу, позволил ей отстраниться. Эмма разочарованно покачала головой.
— Нет, Ллойд. Правда в том, что послезавтра жизнь твоей семьи превратится в театр скорби и отчаяния. Надолго! Ведь нет ничего страшнее, чем многолетние усилия, которые в итоге приводят к никчемности. Твоя мать меня уже возненавидела, как и твой брат. И это чувство не исчезнет, а будет подпитываться по мере того, как они будут терпеть разорение, а фамилия Грэнсонов будет втаптываться в грязь и насмешки. Это ведь я подсказала Хьюго, так поступить, словно послушный щенок, ведомый единственным желанием угодить хозяину. Мне было плевать на фамилию Грэнсонов, а Стивен никогда не проявлял особого ума, хвастаясь перед своим другом и моим бывшем парнем Джейсоном своими сомнительными достижениями, в которых я видела только ограниченность ума и безответственность. В последствии, некоторые его поступки только подтвердили мои предположения… Так что, я скоро уеду. Пожалуй, что навсегда. Так что, пожалуйста, если тебя не затруднит, приходи завтра попрощаться со мной на благотворительный вечер. Где все началось там все и закончится.
— Не собираюсь я с тобой прощаться. Ты несешь какую-то околесицу! И с «Грэнсон корп» все можно еще исправить, — Ллойд не знал, как ему воспринимать столь жестокие слова, но чувствовал огромное желание не отпускать от себя Эмму.
Печально улыбнувшись, она посмотрела ему в глаза и притянув голову прижалась к губам, медленно и чувственно даря ласку поцелуя, от которого буквально задохнулась испытывая невероятное наслаждение.
Эмма чувствовала, как страстно отвечает ей самый невероятный из всех мужчин и знала, какие ударом для него будет ее предательство. Этот удар будет последним и может быть, именно он разрушить все иллюзии и заблуждения Ллойда Грэнсона на ее счет.
— Прости, — только и успела прошептать она, когда Ллойд почувствовал, как его с силой отдернули в сторону и тут же повалили на пол.
— Уходите, мисс Кей! Ключи в замке зажигания, — бесстрастно пробасил голос Руди, который скрутив Ллойду руки за спиной, уселся для пущей уверенности сверху. Надавливая коленом на голову, телохранитель полностью обездвижел далеко не субтильного мужчину.
Хладнокровно наблюдая за болезненной баталией, Эмма подхватила коробку с туфлями, юркнула в гардероб, нащупала в глубине полок баночку с цианидом и сунув ее в карман, выбежала из квартиры.
Ллойд попытался дернуться, но тут же нажим колена усилился.
— Просто полежите спокойно пару минут, мистер Грэнсон, мне бы очень не хотелось Вам навредить…
— Рутгерт, отпусти по-хорошему, — голос Ллойда зазвучал угрожающе.
— Не стоит мне угрожать! Вы даже шелохнуться не можете в таком положении, — усмехнулся громила, но тут услышал громкий свист и от неожиданности подскочил, а Ллойд резко перекатился, как раз успев убраться от телохранителя в тот момент, как Руди шарахнул электрический разряд, от чего Грандер рухнул на пол, трясясь в конвульсиях.
— Нет, ну Вы видели?! — Роза Альбертовна потрясла шокером в воздухе и округлила глаза. — Она натравила на Вас Электроника! Торопитесь, босс, не то уйдет!
Ллойд откашлялся, тряхнул головой и хладнокровно покосившись на поверженного Грандера, со всех ног бросился за Эммой. Он буквально перепрыгивал лестничные пролеты, но было слишком поздно. Выбежав на улицу, Ллойд увидел, как рванула с места черная приземистая машина, явно спортивная, судя тому, как взревел мощный мотор. Смысла пускаться в погоню не было, за считанные секунды автомобиль покрыл более трехсот метров улицы и скрылся за поворотом.
Сзади послышались тяжелые шаги и Роза Альбертовна поравнялась с шефом, проводив задние фары недобрым взглядом.
— Не догоним? — безнадежно спросил Ллойд.
— На Вашем джипе? Карреру? Ну, Вы шутник! Говорила, же, что «манюню» надо брать! Ой, дайте отдышаться!
Роза театрально схватилась за сердце и уперевшись в фонарный столб рукой склонилась и пару раз кашлянула. Она явно переигрывала и уже через пару минут была готова хоть кросс бежать.
— Как Руди? — Ллойд поднял голову и посмотрел на окна на четвертом этаже, в которых горел свет, чувствуя, что его подмывает закричать во весь голос от досады. Затея с подарком не возымела должного эффекта и вмешательство телохранителя спутало все карты.
— Жив! Что с этим лбом будет? — отозвалась Роза. — Вы в порядке?
— Да.
— Затея с креслом, как я понимаю, провалилась?
— Полностью!
— Можно я его себе заберу? — невпопад взмолилась Роза, но увидев укоризненный взгляд невозмутимо вздернула брови. — Ясно! Что будем делать?
— У нас завтра последняя попытка. Вы все сами слышали… Сомневаюсь, что Эмма уедет, но почти уверен, что случится нечто непоправимое.
Альбертовна задумчиво кивнула.
— Осторожничать больше смысла нет… Поэтому берите «манюню».
Роза от радости дернула рукой и еле слышно выдала резкое «есть», сцепив зубы.
— Багажник освободить?
Внезапный вопрос, немного убавил желание Ллойда кого-нибудь прибить и он с удивлением покосился на женщину, которая при столь дружелюбной внешности вкладывала в своим слова столь кровожадный подтекст.
— А что? Всякое может случиться! — Роза выпучила глаза с самым невинным выражением лица.
— Поступайте, как знаете и спасибо, что не отказали в помощи.
Ллойд приобнял раскрасневшуюся от похвалы пухленькую женщину, которая годилась ему в матери.
— Можно на чистоту, босс?
— Конечно.
Они неспешно дошли до припаркованного на противоположной стороне улицы джипа Ллойда и Роза обернулась, чтобы посмотреть на своего кумира.
— Вот я все понимаю, мистер Грэнсон, кроме одной вещи, которая, мне кажется, и гробу меня будет переворачивать, каждый месяц, если я завтра паду смертью храбрых…