— Это тот Пауэлл? Я не ошибся?
— Смотря кого вы имеете ввиду.
— Про того, чей отец обворовал пол—Калифорнии. Я про этого.
— Только не переносите свою неприязнь. — Безил поднялся. Фрэнк поднял голову и теперь смотрел на обоих мужчин. Те ещё немного и сцепятся. Причём здесь его отец, вообще было непонятно.
— Фрэнк, скажи мне. Ты же можешь. Ты же сам мне хотел помочь, когда мы разговаривали в прошлый раз. — Колин сдался. Отвернулся от Безила и теперь смотрел на Фрэнка жалобно—подозрительным взглядом.
Фрэнк сморщил лоб, приподняв брови.
— Ты про папу? — спросил он. Теперь Безил тяжело вздыхал. Агент не знал, как выкручиваться. Задел психа за живое. — Я хотел посмотреть, что там.
Чисто по—детски. Детям тоже интересно посмотреть, что там.
— Кого—нибудь видел?
— Санитаров. — Ответил Фрэнк. Не соврал. Санитаров он видел много. Заметил, как губы Безила тронула улыбка. Да, им весело.
Мужчина жестом подозвал Безила к себе, куда—то в сторону двери, чтобы отойти от Фрэнка подальше. Бредовая идея, если учесть, что всё равно всё слышно. Фрэнк сделал совсем придурковатое лицо, как будто его и не интересует, о чём они там беседуют.
— Я ещё точно не уверен. — Говорил тихий голос. Безил кивнул. — Делайте как хотите, но приглядывайте за ним хорошо.
Тишина. Фрэнк затаил дыхание, а Безил снова кивнул. Как китайский болванчик.
— Он был там? — тихо прозвучал вопрос Колина. Фрэнку пришлось ещё больше затаиться, чтобы расслышать слова.
Безил недолго думал, о чём его спрашивают.
— Был, но вы же понимаете, что не нужно с ним об этом говорить.
— Понимаю. Я вас жду.
Колин ещё посверкал глазами и ушёл, а Безил остался здесь. Быстро прикрыл дверь и вернулся к Фрэнку. Стало от чего—то смешно, так что пришлось давиться смешинками.
— Тот волос, что они нашли около трупа, может и твой, но он уже давно мёртв. Около двух лет. Так, что всё распадается.
— Теперь от меня отстанут? — спросил Фрэнк. Как—то уже надоела вся эта суета с ним.
— Побудешь в этом отделении немного, как только я добьюсь нормальной реакции, тебе разрешат вернуться обратно. И это не всё. — Безил стал задумчивым, пытаясь предугадать реакцию Фрэнка. — Будет повторное обследование.
Фрэнк сначала ничего не понял.
— Обследование чего?
— Тебя. На предмет вменяемости.
Уже казалось, что ничего Фрэнка сильно потрясти не может. Но у него в груди кольнуло. Как—то неприятно. И сразу стало страшно. Это не было хорошей новостью. Но и такой плохой она не выглядела. Это было никак, как будто и разницы нет, каким тебя считают учёные дяди и всё общество.
Фрэнк выдавил кислую улыбочку. Я рад, но нам ясно, что это совсем не так.
Безил качнул головой. Он был доволен уже тем, что возмущений не последовало.
— Через несколько месяцев я покажу тебе свой дом, если захочешь. У меня потрясающая коллекция сухих кактусов. — Он отошёл, разглаживая складки на халате. — Вечером зайду, а ты пока погуляй. Здесь, — он повертел рукой в воздухе, — атмосферка давит в последнее время.
Безил ушёл, даже не закрыв дверь, и теперь Фрэнк смотрел на бледно—оранжевую стену коридора. Может, он и посмотрит на кактусы, если доживёт до того времени.
Да, совершенно без разницы. Потому что, когда кажется, что умереть можно в любую секунду, то всё действительно не представляется важным.
***
Фрэнк обвёл глазами общую комнату. Это то помещение с решёткой. Вот только Фрэнк сейчас внутри, а не снаружи. Странно, но это даже к лучшему.
Айзек был здесь. Сидел в одном из кресел с запрокинутой головой и закрытыми глазами. Немолодая женщина в бледно—розовой форме вводила ему в сгиб руки что—то из шприца. Фрэнк направился туда, оглядываясь по сторонам. Ему казалось, что на него со всех сторон хотят напасть, хотя людей здесь было совсем немного. Санитаров и то больше.
Женщина, сделав своё дело, отошла. Айзек нехотя и медленно открыл глаза. На них было страшно смотреть. Таких огромных синяков Фрэнк ещё не видел. Видимо, кому—то здесь приходится ещё хуже, чем ему. Фрэнка чудовище в последнее время почти не достаёт.
Он пододвинул лёгкое соседнее кресло ближе и сел в него, сгорбив спину и положив руки на колени.
— Галоперидол. — Зачем—то пояснил Айзек. — Спасает от ЛСД.
— Мне кололи. — Отозвался Фрэнк.
— У тебя шизофрения.
— У меня нет…
— Есть.
— Безил так же говорит.
— Безил толковый врач, но слишком консервативный, хотя нельзя человека, предпочитающего мальчиков девочкам, назвать консервативным.
Фрэнк не спросил, откуда Айзек знал. Глупо. По привычке он пожал плечами. Айзека сейчас было жаль. Просто Фрэнку не нравился этот галоперидол по непонятным причинам. Но Безил никогда не давал ему ненужных лекарств. Какое—то время ради смеха подменял ненужные таблетки всякими витаминами. По крайней мере Фрэнку было смешно.
Но тогда, видимо, Фрэнку это надо было.
— Почему ты здесь? — спросил он у Айзека. С самого утра его начал занимать этот вопрос.
— Я же говорил, у нас с ней своеобразная игра в салочки. Приходится бывать в разных ситуациях. — Айзек улыбнулся, как будто вспоминал что—то приятное. — Тем более, я нешуточно подсел. Так что всё вполне логично.
— Тебя выпишут скоро, значит.
— Вряд ли. Видишь ли, в ту памятную ночь нашей встречи, я сильно побеспокоил местных работников.
— И зачем нужно было это устраивать?
Теперь Айзек тихо засмеялся, сверкнув зубами.
— Ты забываешь, что я человек. Тогда был человеком, лишённым дозы. Всё вполне объяснимо. — Он пожал плечами. Задумался. — Знаешь, однажды мы играли с ней в игру. В одном маленьком городке ещё до начала эпохи стекла и стали. Тогда сложилась некая патовая ситуация и, странно говорить, мы ходили вместе с ней каждый вечер в небольшой бар.
— С кем? — вставил Фрэнк.
— С твоей знакомой. Самоназванной Сциллой. При мне она всегда принимала вид Мари, как будто могла обмануть меня. — Голос съехал на низкие и тихие тона. Айзек в прямом смысле смотрел в никуда, как будто снова был под наркотиком. — Мы ходили с ней в бар, и она вела интересную игру: мы сидели за дальним столиком, не разговаривали и смотрели на входную дверь. Она ждала первого посетителя после девяти вечера. Потом его убивала.
Айзек прикусил губу.
Фрэнк осмотрелся вокруг. Здесь было окно, но только без ручек и форточек. Разбить невозможно и легко открыть тоже.
— Зачем вы это делали?
— Она развлекалась, запугивала меня, чтобы я сдался.
— Что ж не сдался?
— Что ж ты не сдаёшься? Мы — люди одной породы и что не говори, но мы бессердечные.
Пусть будет так. Фрэнк не хотел спорить. Бессердечный — это не самое плохое.
— Так зачем я ей нужен, раз она ищет тебя? — немного раздражённо спросил он.
— Еда. — Ответил Айзек. — как Мари когда—то хотела сожрать мой разум, так Сцилла сейчас твой. Один наш общий грешок, ты понял какой, является так сказать, определяющим фактором.
— Но не я один такой во всём мире.
— Зато ты оказался рядом со мной. Можно не разрываться на два фронта. Это логично.
— Ну да, она сказала, что питается парадоксами.
— Её любимое. — Взгляд Айзека вернулся в реальность. Видимо, он перестал думать о Мари. — Что же ты сделал, а? Ты такой милый, даже не подумаешь. Хотя, если прижать…
— Отца убил. — Выдал Фрэнк. Стало так паршиво.
— Хм, сильно. Ей лет на пять хватит. — Протянул Айзек, снова прикрывая глаза.
Они замолчали. Повисла тишина, хоть и до этого они разговаривали шёпотом. Айзека, видимо, признание не сильно и потрясло. Фрэнка сильнее. Он повесил голову, потом закрыл лицо руками, пытаясь унять дрожь во всём теле. Это и вправду паршиво. Как катком по всему телу. И даже жалеть себя нельзя, потому что ты всё равно виноват.