Фрэнк честно напряг память и начал припоминать. Та женщина, которая играла с ним в гляделки, которая имела волосы похожие на солому, и которая пыталась отстаивать непонятно чьи права. Фрэнк медленно кивнул. Да, он помнил эту женщину. Николь Скотт.
— И что?
— Она журналистка. — Кратко ответил Безил.
— Написала что—то плохое про нас?
— Про тебя написала, но не плохое, а правду.
— Какую же.
Фрэнк забыл про еду, хотя желудок требовал ещё. Безил явно нервничал, а Фрэнк привык доверять ему. Хотя, если подумать, ему это надо? Написала, даже если про него написала, ему всё равно. Он живёт здесь, ему нужно побыстрее освоиться, заново изучить все укромные уголки и понять местные нравы. А то, что происходит во внешнем мире, его уже давно не касается.
— Фрэнк, откуда она могла столько узнать про тебя?
— Не знаю. Что именно она узнала?
— Что ты нормален и что здесь практически незаконно.
— Я же согласен находится здесь, значит всё законно.
Фрэнк улыбнулся, снова склонился над чашкой и прикрыл глаза. Безил думал, крутился на своём роскошном стуле на колёсиках, приложив пальцы к подбородку. Медленно, почти по слогам он произнёс:
— Ты официально признан невменяемым. Есть заключение психиатра, где чётко написано, что у тебя шизофрения и тебя насильно держат здесь. Тут твоё согласие не играет какой—либо роли. Скажи Фрэнк, ты нормальный?
Чего он добивался? Фрэнк не знал, что значит быть полностью нормальным. Единственная душа, к которой он имел полный доступ, была его собственная. Сравнивать было не с чем. Можно к примеру взять Безила, тогда, возможно, да — он не совсем нормальный. Но он и не больной. Он, как сказал Безил, типичный шизоид из тысяч таких же.
— Нормальный. — Ответил Фрэнк.
Безил достал из ящика толстый журнальчик. Протянул Фрэнку, и пришлось поставить чашку на стол, чтобы взять его.
— На тринадцатой странице начинается.
Фрэнк открыл на тринадцатой странице. Текст шёл двумя сплошными колонками, не прерываясь на картинки или пояснения. Видимо, журнальчик не для широкой публики, а для таких умных, как Безил. Автор: Николь Скотт. Фрэнк тяжело вздохнул. Тогда ему понравилась та женщина, а сейчас он чувствовал себя обманутым. Поднял глаза на Безила.
— Читай. — Мягко кивнул тот, — тебе, может, понравится.
« Я никогда не скрывала и не собираюсь скрывать свою особенность. Так получилось, что психологическая травма, полученная в детстве, преследует меня до сих пор. И, наверное, я отношусь к тем единицам, которым это не мешает в жизни, а, наоборот, помогает. Во всяком случае, я могу показать систему лечения психических отклонений изнутри и донести всё это до своего читателя.
Несколько месяцев назад я вернулась на западное побережье, чтобы посетить родные места. Кошмары к этому времени снова начали возвращаться, поэтому мне пришлось провести около месяца в психиатрической лечебнице. И я могу с точностью сказать, что оттуда познаёшь не столько мир тех, кто вынужден прибывать там, а мир весь и полностью. Ты как будто абстрагируешься от всего, наблюдаешь за людьми со стороны своего полёта.
И всё—таки это не привилегия, а…»
— Это действительно так? — прозвучало у Фрэнка над головой. Он оторвался от чтения и запрокинул голову назад, чтобы увидеть нависшего над ним Безила.
— Я так не думаю.
— А как же ты думаешь? — в тёмных глазах сверкнуло что—то похожее на веселье. Фрэнк, наоборот, свои прикрыл.
— Я думаю, что нормальной жизнью жить куда лучше.
Безил стал серьёзным. Фрэнк почувствовал, что он в чём—то прокололся. Сидел и ждал, что сейчас ему скажут.
— Тогда почему ты здесь?
— Так надо. Причины есть, поверь. — Тихо ответил Фрэнк. — Это мой дядя должен тебе объяснять, а не я.
— Он мне объяснил всё зелёными бумажками.
Фрэнк кивнул, принимая этот ответ и не собираясь отвечать на вопросы Безила. Пропустил рассуждения Николь, строчки цифр, похожие на расчёты из бухгалтерии. На следующей странице впервые всплыло его имя.
«…Фрэнк Джон Пауэлл. Известная в определённых кругах фамилия этого парня немного выдаёт его из общей массы людей. Его отец славился как успешный предприниматель, постоянно подозревающийся в тёмных делах. Два года назад старшему Фрэнку Пауэллу предъявили обвинения в мошенничестве, по которым он так и не успел ответить. Через день он и его жена были застрелены в собственном доме. Их сын — Фрэнк — был ранен и предположительно видел всё, что случилось с его родителями.
Из того страшного дня и вытекают все проблемы в психике у парня, которому на тот момент было всего шестнадцать лет. Очень ранимая психика не выдержала, и мальчик оказался на лечении с психической травмой и глубокой депрессией.
Всё выглядит прозрачно. Фрэнк Пауэлл старший имел много врагов, убийство давно раскрыто, арестован исполнитель и заказчик — коллега Пауэлла из полулегальных кругов. Мальчик находится под опекой своего дяди, лечится в клинике, но через несколько месяцев у Фрэнка таинственным образом в карточке появляется ещё один диагноз — шизофрения.
Вполне распространённое и даже забитое заболевание, но всё же…»
— Откуда она всё это узнала? — Фрэнк снова посмотрел вверх на Безила. Теперь он был почти что перепуган и точно уж взволнован. — Откуда?
— Раскопала. Журналисты, они дотошные до ужаса.
Фрэнк прикусил губу. В памяти выплывали не очень приятные сцены двухлетней давности. И пусть будут, он это переживёт. А вот чувства. Для них даже названия такого нет. Это как между двух огней, которые всё равно пожрут тебя. Выбрать почти невозможно, да и не надо этого — выбирать.
— Тише, — руки Безила прикоснулись к его волосам, — Фрэнк, тише, пожалуйста.
Фрэнк не мог успокоиться. Он никуда не рвался, не ревел, а просто сидел неподвижно, уставившись глазами на кружку с остывшим чаем. Пальцы Безила нежно теребили его за волосы. Фрэнк поднял руку, взял запястье Безила в кулак, благодарно сжав. Теперь у него есть только Безил. Больше никого.
— Поцелуй меня. — Попросил Фрэнк. — Я не просил у тебя ещё ни разу после той ночи, а сейчас хочу. Просто поцелуй меня.
— Фрэнк…
— Пожалуйста. Ты знаешь, как тяжело это…
Безил наклонился, легонько чмокнул Фрэнка в губы и хотел снова распрямиться. Фрэнк не пустил, держа всё ещё запястье Безила в кулаке, а второй рукой обхватывая того за шею. Безил же тоже этого хочет. По нему видно, что хочет.
Как—то это глупо, просить поцелуй, когда тебе снова разбередили душу, но сегодня просьба вырвалась сама собой. Фрэнк не успел ничего сделать со своим желанием. Просто захотелось доказать себе, что он всё равно кому—то нужен.
И вот сейчас происходит лишь второй поцелуй в его жизни. Или третий? Он немного запутался.
Кресло качнулось и чуть не перевернулось. Фрэнк откинулся на спинку с одной стороны, а Безил навалился с другой. Он и действовал как—то безумно и без особой логики, стараясь как можно больше отхватить себе удовольствия, может даже выкрасть его у партнёра. Фрэнк пустил в ход зубы, когда уже не мог терпеть. Кажется, прокусил Безилу губу. Теперь во рту запахло ржавым металлом и солью.
Фрэнк тут же отрезвился. Оттолкнул от себя Безила, замычав и задёргавшись. Кровь. От неё всегда плохо. Причём не от вида крови, а от её запаха или просто от разговора о крови. Но не от вида. К виду крови Фрэнк равнодушен. Безил это знает. Безил знает о нём почти всё.
Фрэнк тяжело дышал, журнал полетел с колен на пол и закрылся, выставив на обозрение цветную обложку с изображением улыбающихся людей. Безил сунул ему чашку с чаем и Фрэнк начал заодно пить его, лишь бы заглушить привкус крови.