– А ты вор, сразу вижу. Пальчики так и бегают.
– Так, нервничаю, госпожа.
– Зачем нервничать? Не надо.
Алиша обратилась к подруге.
– Мадам Делавинь, не боишься, что обчистит какую-нибудь твою «гостью»?
– Так ведь тогда опять на улицу пойдёт. А кого там нынче грабить?
– Откуда взяла его? Пытался тебя обшмонать?
– Всё-то ты знаешь, дорогуша, – Мадам пожала плечами. – Ну да, так и есть. Хорошо, я с товарками была, заметили.
– А сама не заметила?
– Как не заметила? Знаешь же, где я кошель ношу? А у него такие пальчики нежные. Я сразу поняла, какой талант пропадает, – Лавиния приблизилась, – дорогуша, что-то ты долго выбираешь. Хочешь – бери обоих. Всё равно сидят без дела, работы нет.
Алиша усмехнулась.
– Так они боятся меня. Пойду лучше спать.
Она было развернулась, чтобы выйти, как вдруг услышала:
– Кто это здесь боится? Зачем двое? С ней я и один справлюсь, – Ксандро схватил Сцинку за локоть. Вырвавшись, она крутанулась назад, перехватила его руку и приставила нож к горлу. Ксандро отпрянул. Сцинка его слегка порезала.
– Да что ж ты за человек такой, чуть что, сразу за нож! – взвизгнула Лавиния, попытавшись оттащить Алишу. Та не сдвинулась с места.
– Какая горячая барышня, – пробормотал Ксандро, ещё больше пятясь. Шкурник заметил:
– Зря ты, Ксандро, это же Сцинка.
– Первый раз вижу Сцинку, на сходку так и не попал, – добавил вор, слегка поклонившись.
– Да что за Сцинка? Воровка, что ль? – так и не понял Ксандро, – то ли баба, то ли зверь. Её бы отмыть.
Сцинка сама не заметила, как не то зарычала, не то зашипела. Воспоминания нахлынули. Увалень этот Ксандро даже близко не стоял с Дарком. А она теперь всех мужчин будет с убитым сравнивать? Мифический, зарезанный, теперь он может обладать любыми качествами. Какими угодно достоинствами, которые Алиша сама выдумает. Разве может кто-то сравниться с мертвецом?
– Да иди ж ты уже, Бога ради! – Лавиния вытолкнула Сцинку из комнаты, – и ты не лезь! – шикнула она на Ксандро. И тоже вышла следом.
2.7 Холод
Лавинье пора было встречать Смотрящего, так что она опять поручила Сцинку какой-то девке, которая уже и проводила её до выделенной комнаты.
Сняв часть одежды, Сцинка улеглась в кровать.
Значит, у Лавинии новая любовь? Которая же по счету? Да которая б не была, заканчиваются все одинаково. Но Лавиния упорно продолжает искать своё счастье.
Когда они встретились впервые – подругами не стали. Алиша пользовалась своим правом на тёплый угол, хотя, после раза третьего, четвёртого, решила от этого долга Лавинью освободить.
В конце-концов, сколько может стоить жизнь этого Патрика… нет, второго, как же его?
И вот однажды, стылой, звенящей ночью, когда с пустыни дул ветер, несущий пробирающий до кости холод, Сцинка вертелась в своей постели, пытаясь согреться. Утром ей нужно выдвигаться, хоть и не срочно. Донесли весточку, что в дальнем селении есть для неё клиент. Поговорить надо бы с глазу на глаз. Без верной оплаты Сцинка за дело не берётся. А с Законом шутки плохи.
Вот и думает Сцинка, как выйдет утром в холодную пустоту. Как, не разбирая дороги под ногами, пойдёт. Пески будут гулять, менять натоптанные тропки. Ориентиры на небе закроет тем же песком. И останется у Сцинки её пёсье чутьё.
А рядом кто-то выл. Сцинка решила, почудилось. Потом прислушалась. Узнала Лавинью. Вышла в коридор. Шлюха, растрепанная, в одном нижнем платье, стояла в ледяном коридоре босая.
– Сцинка! – увидела её, бросилась, как зверь. – Сцинка! Сын мой только что умер! – упавши Алише на грудь, шлюха скатилась ниже, цепляясь, но не в силах удержаться за сцинкину одежду.
– Марк умер? – переспросила Алиша, вспоминая мальчишку, с которого сама же снимала удавку.
– Не Марк! Младшенький мой! Совсем кроха, – Лавиния прерывисто задышала, хватая ртом воздух, как собака. – Не бросай меня, Сцинка. Никого в доме нет. Боюсь я одна.
– Где девки? – спросила Алиша, уже направляясь к Лавинии в комнату.
– Заработка ж нет. Не заходит никто. В город ушли клиентов искать.
– В такую погоду?
– И в такую пойдёшь, если есть нечего.
Зашли. Свёрточек лежал на кровати, прикрытый сверху худым одеялом. Детская кроватка стояла пустой. Лавиния начала рассказывать.
– Ушли все. Я со своей крошкой осталась. А тут вдруг зашёл один… джентльмен.
«Джентльмен, как же», – подумала Алиша, но перебивать не стала.
– Обслужить, кроме меня, некому.
– Так ты же… – Алиша посмотрела на сморщенного крошку. Едва ли больше ладони. – Ты родила только?
– Уже потихоньку можно, – шепнула Лавиния, осторожно подходя к кровати. – Холод такой, я крошку с собой в постель беру. А тут такое дело… И младенчика не оставишь, и джентльмена не выгонишь. Переложила крошку в кроватку. Так он кричал поначалу, а потом… понял, что помолчать надо. Умненький какой – так я сперва подумала. А как ушёл тот, ну…