Публий созвал всех воинов и щедро осыпал их похвалами и дарами. И особенно Лелия. Он во всеуслышание объявил, что Лелий сделал для взятия города не меньше его самого; наградил золотым венком и подарил 30 быков. Этих последних Гай Лелий немедленно употребил по назначению, а именно приказал зажарить. Моряки устроили роскошный пир, на который пригласили сухопутное войско, и оба друга вполне отдались веселью, свойственному их возрасту и характеру (Liv., XXVI, 48).
МАСТЕРСКАЯ ВОЙНЫ
Публий записал в моряки многих местных жителей и тем самым в полтора раза увеличил свое войско. Все деньги, взятые из государственной казны Нового Карфагена, он передал квестору. Вместе с взятыми из Рима деньгами это составило около тысячи талантов. Затем он украсил один из боевых кораблей оружием и другими трофеями и отправил его в Рим с радостной вестью. «Ибо римский народ потерял уже всякую надежду на успех в Иберии, и потому Публий ясно сознавал, что с получением известий они снова воспрянут духом и с удвоенным старанием и рвением займутся войной» (Polyb., X, 19, 9). Вестником победы он отправил Гая Лелия.
Сам Сципион пока оставался в Новом Карфагене. Эта неприступная крепость с прекрасной гаванью как нельзя лучше подходила для его замыслов. Целые дни он посвящал тренировке армии и флота. В первый день воины должны были пробегать 30 стадий (около пяти с половиной километров) в полном вооружении, на другой день — чистить и чинить оружие и выставлять его для осмотра перед палатками, на третий — отдыхать и развлекаться, на четвертый — сражаться друг с другом деревянными мечами и копьями. На пятый все начиналось сначала. Моряки между тем упражнялись в гребле и устраивали потешные сражения. Оружие для битв и игр изготавливали карфагенские ремесленники. «Публий строжайше им внушал, чтобы вооружение воинов было в полной исправности как для упражнений, так и для настоящей войны». Он сам ежедневно их обходил и проверял их работу. Таким образом, говорит Полибий, ежедневно сухопутные войска упражнялись, корабли схватывались друг с другом, ремесленники неутомимо ковали оружие, словом, город превратился в настоящую мастерскую войны (Polyb., X, 20, 1–7). «Вождь поспевал всюду со своей неусыпной деятельностью. То он был на судах и смотрел на эволюции флота, то присутствовал при маневрах легионов, то посвящал время осмотру работ; он поспевал и в мастерские, и в арсенал, и в верфи» (Liv., XXVI, 51).
Эти упражнения были частью той великой военной реформы, которую провел в тот год Сципион. «С ее помощью выиграна была война, и она поставила его самого в ряды величайших полководцев мира».[59] Скаллард пишет: «Римская армия, которая по традиции строилась в три линии, имела два главных недостатка. Она полагалась главным образом на свою массу и… не могла легко поворачивать, поэтому более маневренная армия могла обойти ее с флангов и окружить, что и случилось при Каннах. Во-вторых, разная степень тренировки у отдельных воинов мешала независимым действиям составляющих частей армии; она могла действовать только в целом».[60]
59