— Да, точно.
— А зачем?
— Потому что она наша фанатка.
— А почему?
— Потому что она считает нашу музыку крутой!
— Правда?
— Я даже подарил ей одну из своих гитар! Она была глубоко тронута.
— Невероятно!
— Она пришла в восторг. Фотографировалась со мной не знаю сколько раз.
— А-а…
— Когда Бет Дитто, новая муза Карла Лагерфельда, недавно была в гостях у ТВ «Тотал», ее спросил Стефан Рааб, может ли она сказать хоть одну фразу по-немецки. Она потрясающе ответила: «Мое имя — Клаус Майне!»
— Хм-м-м, действительно смешно!
— А когда Кампино путешествовал по Южной Америке, он встретил в пампе одного гаучо. Тот поинтересовался, откуда он, и Кампино ответил: «Из Германии». Парень широко расплылся в улыбке: «Ах, это откуда «Скорпионс». Хорошая страна!»
— Но ведь…
— Никаких но… Так все и есть!
Так продолжается уже несколько десятилетий. Ах, это новая история и одновременно большое удовольствие! Я еще хорошо помню, как в 1984 году мы, первая немецкая рок-группа, три раза подряд выступали на Медисон-сквер-гарден. «Бон Джови», у которых только что появился дебютный альбом, играли у нас на разогреве. Связь между «Джови» и нами проходила через нашего хорошего приятеля, их менеджера Дока Мак-Ги, из-за чего и стало возможным наше совместное выступление. Они были совсем неопытные, не привыкли к сцене, и их способности к сценическому действу были, мягко говоря, в зачаточном состоянии. Честно говоря, вся эта ситуация вызывала опасения. Публика «Скорпионс» привыкла к супершоу, а «Джови» много раз оказывались на грани не только освистывания, но и полного провала. Бедняги страдали, я точно это знаю. И Док, который через четыре года стал и нашим менеджером, взял их за шкирку и велел каждый вечер смотреть наши выступления, каждое наше сценическое движение, пока они не освоят весь наш репертуар. И они подчинились. Что им еще оставалось? Ведь иначе они бы вообще вылетели из турне.
Док даже передал своей группе наш принцип — играть всюду, где есть электрическая розетка. Еще он четко сознавал и в те времена, что в Америке нельзя рассчитывать на стабильный успех. Рок-группа должна выступать по всему свету — в Европе, Азии, в любой стране мира. Так что, как видишь, даже великие «Бон Джови» прошли через суровые времена, но, как мы сейчас видим, им это не повредило. Их изначальная зажатость прошла, неожиданно ее сменила легкость, а с ней и убедительность. И тогда группа катапультировала на орбиту успеха. Теперь на ее счету уже 120 миллионов дисков и мало кто может с ней соперничать. Молодцы, ребята!
В общем, тот, кто способен завести избалованных ньюйоркцев, может смело выступать дальше. А тот, кому удается трижды подряд распродать все места на МСГ, до нынешнего дня абсолютной вершине живого перформанса, тот взошел на самый верх рок-н-ролльного Олимпа. Других вершин для музыканта уже не существует. Мы там побывали и прославились на весь мир.
Вернувшись в Германию, мы рассказали в различных интервью о наших успехах. Ответом были лишь вопросительные знаки. Ведь Медисон-сквер-гарден так далеко от Германии. Наши мегашоу в Рио, Токио, Барселоне и Майами тоже никого не впечатлили. Зато нас часто спрашивали, зачем мы ездим по свету с десятью громадными трейлерами и не пугают ли нас самих наши чудовищно огромные шоу. Ведь все это не имеет прямого отношения к нашей музыке. На полном серьезе! That's Germany! Такова Германия! Здесь всегда найдут к чему придраться! Если бы мы стали выступать скромнее, все сразу стали бы писать: «Неужели это начало конца? Неужели «Скорпионс» отказываются от своего размаха?»
Совсем недавно я рассказал одному известному немецкому журналисту, что знаменитый Хельмут Ньютон однажды сделал эксклюзивные фото «Скорпионс». Журналист не знал этого, как не знал и того, что я прежде фотографировал и сам и что мои ранние фотографии даже выставлены в одной из галерей Лос-Анджелеса. Вероятно, он подумал: «Хельмут Ньютон и «Скорпионс» — два разных мира!»
Когда в феврале 2009 года мы получали в Берлине премию «ECHO», важнейшую музыкальную премию Германии, то 14 тысяч зрителей вообще почти не реагировали на нас. Хотя мы самая успешная немецкая рок-группа за всю историю и на нашем счету 80 миллионов проданных пластинок, нас даже не упомянули в официальном анонсе. И когда Владимир Кличко зачитывал обращенный к нам текст, зрители уже покидали свои места, чтобы первыми оказаться в буфете. Зрительские овации? Я вас умоляю. Какие овации? Все было поистине strange — мы присутствовали на церемонии, но нас как-то почти никто не воспринимал. В зале звучали мелодии, в том числе «Wind of Change». Были ли мы вообще там? Nobody knows! Никто не знает! Спросите Удо Линденберга! Накануне вечером мы с ним неплохо погудели в наших апартаментах в «Ридженте». Rock’n’Roll 4 ever! Рок-нролл навсегда!