Когда мы впоследствии вспоминали про этот вечер, она рассказала, как сидела после шоу одна, с котом, в своей маленькой квартирке, и учеба совершенно не лезла ей в голову. Еще не улеглось волнение от неожиданного события. В ее душе возникло странное чувство, оно сигналило ей — ступай на ужин, ступай. А ведь она уже отказалась. Словом, она была в растерянности и не знала, как поступить. Одна она пойти не решилась, вот и позвала с собой Кепку.
После ужина караван отправился дальше в какой-то клуб, но перед этим мы решили заглянуть в кафе «Нью-Йорк-Таймс», так как услышали, что нас там ждут фанаты. Перед рестораном уже стояли пять «лимузинов-мерсов» с водителями — по одному на каждого участника рок-группы! That’s Russia, baby! Это Россия, детка! Увидев, что Таня растерянно стоит на тротуаре, я высунулся из салона и крикнул:
— Эй, если ты хочешь поехать в клуб, садись ко мне. Все о’кей!
Я подвинулся, она села рядом, соблюдая предельную дистанцию, какую только возможно. Мы не произнесли ни слова. Всю поездку Таня смотрела в окно, на городские огни. Когда мы проезжали мимо церкви, мне показалось, что она еле слышно всхлипнула. Но, может, только показалось. Anyway!
В кафе «Нью-Йорк-Таймс» творилось невесть что. У Джеймса неожиданно появилась гитара, и он исполнил классный соляк. Настроение гигантское. Целый час мы раздавали автографы и фотографировались с фанатами, потом решили двинуться дальше. Нам хотелось еще немножко веселья. Вдруг ко мне подошла женщина и со слезами на глазах протянула маленького золотого ангела. Я не понял, что она говорила мне по-русски, и попросил Таню перевести.
— Этот амулет — символ моего детства. Спасибо за чудесную музыку, которую вы подарили мне и моей семье. Пусть этот ангел защитит тебя и прогонит всех злых духов.
Растроганный, я обнял женщину и от всего сердца поблагодарил:
— Большое спасибо.
Других слов я не знал. У Тани тоже на глаза навернулись слезы. Такого она явно не ожидала от рок-музыканта.
Потом были клуб, напитки в баре, раскованное настроение. Девушки танцевали. Непременное правило для рок-музыканта: рок-музыкант не танцует. Рок-музыкант стоит с виски возле бара и изображает из себя крутого.
Через несколько порций Джеймс исполнил родом со мной нечто вроде калифорнийского «танца дождя», нас это рассмешило, и вот я уже оказался на танцполе. Это я-то! И с кем я танцевал? С Таней. Диджей выдал ремикс Шакиры, и мое тело задергалось само собой в ритме музыки. В тот момент я не хотел бы оказаться ни в каком другом месте на Земле. Я впитывал энергию момента и был абсолютно счастлив. И я совсем не замечал, что Таня все время танцевала со мной. Лишь потом, когда я встретил у бара Клиффа и его спутницу жизни, они поделились со мной своими наблюдениями, и я понял, что произошло.
— Рудольф, ты все время танцевал с той девушкой, — с легким удивлением сказал Клифф и показал на Таню.
— Ну и что? — ответил я. — Что в этом такого?
— Знаешь, казалось, что вы с ней знакомы всю жизнь!
Подружка Клиффа радостно кивнула.
— Да что ты говоришь?
Больше я ничего не мог сказать. Слишком был сбит с толку. Водка делала свое дело. Я повернулся к Тане, которая теперь раскованно танцевала с Кепкой, усмехнулся и продолжил болтать с Клиффом и его спутницей.
Веселье продолжалось. Модельное агентство направило в клуб несколько сотрудников, чтобы девушки не наделали глупостей, и когда я вернулся из туалета, все исчезли. Клифф сказал, что они уехали домой.
На следующее утро я стоял в вестибюле у окошка администратора, оплачивал свой номер в отеле. Ко мне подошла фотограф из команды ROL. Не знаю зачем, но она сунула мне под нос снимки, сделанные накануне вечером. Забавно, подумал я. До сих пор мне как-то не показывали фото, почему показали сейчас? Ладно, я бросил на них взгляд и удивился — на всех четырех были лишь Таня да я.
— Быть такого не может, — усмехнулся я фотографу. Та не понимала ни слова по-немецки и тем дружелюбнее улыбалась. Я опять вспомнил слова Клиффа.
С минуту я любовался снимками. Вдруг из коридора послышались громкие крики:
— Черт побери! Черт! Черт!
Я оглянулся и увидел Клауса. Он несся на меня, словно разъяренный бык.
— Клаус, дружище, успокойся. Что случилось?
— Рудольф! Что за дела! Кто это придумал? В Интернете вывешена информация о нас — сплошное вранье. Да еще эти чертовы фото, где мы с какими-то непонятными девицами. Что подумает моя жена? Черт знает что!
Он был вне себя от злости.
— Смотри, Клаус, — спокойно сказал я. — Смотри-ка. Ведь эта не такая, а?