— Алло, Таня. Это Рудольф.
Четыре слова. Больше и не нужно. Таня поняла сразу. Мы стали непринужденно болтать обо всем и ни о чем — часами. На следующий день опять и потом тоже.
Я был будто околдован. Из момента полного уныния и подавленности я перенесся в состояние безграничного счастья, я парил в небесах, как орел. Через много-много лет я вновь чувствовал себя легким, как перышко. Тяжкий груз прошлого постепенно падал с моих плеч. Наконец-то ко мне возвращалось ощущение подлинного счастья.
Благодаря тому что мы с Таней узнали друг друга практически через голосовое общение, у нас возникла особая и очень интенсивная связь. Часто я сидел, закрыв глаза, на полу моего номера, и у меня появлялось ощущение, что я могу заглянуть ей в душу, только опираясь на ее слова. Наш мозг не отвлекался на зрительное восприятие, и благодаря этому мы получали возможность узнать друг о друге намного больше, чем если бы сидели радом. Вот так, посредством слуха, наши представления друг о друге сильно продвинулись. Мы перескакивали через все второстепенное и концентрировались только на нас двоих.
Наконец дело дошло до того, что у нас развился даже телепатический дар, и мы все чаще им пользовались. Да, ты правильно расслышал. Мы стали общаться через силу мысли. Не успею я задать Тане вопрос, как уже знаю, что она ответит. Если у меня что-то лежало на сердце, но я не мог найти нужные слова, она просто делала это за меня. Невероятно. Мы открыли для себя человеческий Интернет.
Целые ночи мы сидели, покрытые мурашками, и не могли постичь, что с нами случилось. Я понимаю, моя история звучит фантастически, но вся ситуация оказывается не менее реальной оттого, что ее невозможно объяснить скудными средствами нашего разума. Ты согласен со мной? Мы с Таней были словно два шахматиста, которые проводили игру с начала до конца, не передвинув на доске ни единой фигуры. Разве что в конце у нас не было проигравшего. Наша игра еще только начиналась.
Со мной еще никогда не случалось ничего подобного. Мы беседовали друг с другом, хотя сидели молча. Наши души вели оживленную беседу, тогда как все внешнее, наши тела, помещение и время, по сути, вообще не имели значения. Китайский философ Лао-цзы сказал: «Ничего не делай, и все будет сделано».
Чем больше времени мы проводили друг с другом, тем больше укреплялась между нами магическая связь. Таня рассказывала мне о маме, которая уже несколько десятков лет интенсивно занималась духовной практикой и ее тоже воспитала open minded, с открытым сознанием. Мне стало ясно, почему на трансцендентальном уровне у нас царили такое единство и ясность. Наши мысли с самого начала работали на одинаковой частоте.
Мои телефонные счета зашкаливали за тысячи, но это не имело значения. Деньги — средство для достижения счастья, и я сделал на это ставку. После каждого концерта мы перезванивались и вели безумные беседы, наполненные нашей энергетикой. Потом я с трудом возвращался на грешную землю — столько энергии давала мне моя новая жизненная ситуация. Когда я звонил, Таня часто еще сидела на лекциях в университете — сказывалась разница во времени.
«Минуточку, Рудольф», — шептала она и выскальзывала из аудитории, чтобы без помех поговорить со мной. Ей часто приходилось пополнять свой счет за мобильник, так как она оплачивала сама свою часть от русской границы. То, что она обычно тратила за месяц, теперь улетало за три дня. Но хотя мы находились так далеко друг от друга — в географическом отношении я сидел на другой стороне Земного шара, — мы были невероятно близки.
Наше турне близилось к концу, но я не хотел больше ждать и готов был немедленно забрать ее из Сибири в США. Я был знаком с губернатором Массачусетса — когда-то он даже предложил нам устроить в Бостоне, столице своего штата, день «Скорпионс». Классный мужик, он наверняка помог бы нам с визой, но это вызвало бы много шума, поэтому я отказался от своей идеи. Тем не менее тема для меня оставалась актуальной, ведь Тане все равно требовалась виза для Германии. К счастью, я вспомнил про приятеля Клауса, дипломата, — его переводили из одной страны в другую, и так получалось, что он работал в консульствах Германии и неизменно посещал наши концерты, когда мы оказывались в «его» городе. Впервые я встретил его в Майами, потом в Мексике, Аргентине…
«Прекрасно, — подумал я, — именно он мне и нужен!» Взволнованный, я побежал в номер Клауса за телефоном. Было 7 часов утра, но не беда. На то мы и друзья.
— Клаус, открой! — Я забарабанил в дверь.
— Рудольф?
— Да-а-а, впусти меня. Это важно!
Когда Клаус открыл дверь, я влетел в номер и рассказал ему всю историю.