Озеро Фушль находится на половине пути, и поскольку я знал о роскошном замке с фантастическим видом на озерную гладь, то выбрал для ночлега именно его. Кроме того, там можно было хотя бы немного отдохнуть от суеты последних месяцев. Мы устроились в уютном номере и проговорили до поздней ночи, а потом уснули, счастливые.
Ранним утром я услышал странный шум. Сначала не обратил на него внимания, перевернулся на другой бок и снова заснул. Ведь мы находились в старинном замке, а там всегда слышатся какие-то звуки. Но шум повторился. Я открыл глаза, но не пошевелился. Таню я не видел, так как лежал к ней спиной. Мой взгляд упал на маленькие круглые настенные часы из темного дерева: 5.45 утра. В воздухе висело что-то жуткое. Я чувствовал, что кто-то ходит по комнате.
— Таня? — прошептал я.
Нет ответа.
— Таня, ты не спишь?
Ничего.
Может, она встала и пошла в ванную, подумал я и медленно сел. Но Таня, как сурок, мирно спала возле меня. Теперь я услышал шум еще отчетливее прежнего. Казалось, будто кто-то подкрадывался к нашей кровати.
— Эй! — крикнул я, не рассчитывая получить ответ. Потом зажег маленький ночник, но никого так и не увидел.
— Такого не бывает! — сказал я сам себе и снова лег. Не прошло и двух минут, как странный шум повторился. Я опять никого не видел, но явственно ощущал на себе чей-то взгляд. Кто-то крался мимо нашей кровати, я был в этом уверен на сто процентов, и поднимался по ступенькам к входной двери: клак, клак. Потом послышался легкий скрип, словно кто-то открыл и закрыл дверь, невидимка наконец-то покинул наш номер. Привидение?
На следующее утро я спросил у Тани, не заметила ли она ночью что-то необычное, но она лишь покачала головой.
— Ничего? — переспросил я еще раз.
— Нет, а что?
— Ах, так. Неважно.
Когда я платил за номер, приятная администраторша поинтересовалась, как мне спалось, и я рассказал ей о ночном происшествии.
— Ну, в целом, хорошо. Номер, балкон, вид, все чудесно. Вот только, хм-м, я почти уверен, что кто-то ночью ходил.
— В вашей комнате? — с интересом спросила она и подняла голову — как это было у мисс Марпл.
— Да, точно. Я явственно слышал, как кто-то прошел возле нашей кровати…
— …но ничего не видели, — закончила она мою фразу.
— Да, верно! — быстро согласился я.
— Значит, вы слышали его.
— Да, да. Но кого?
— Ну, нашего призрака.
Мне захотелось оглянуться и посмотреть, не при таился ли где-нибудь телеведущий Франк Эльстнер из программы «Понимаете вы шутки?», но в вестибюле мы были одни.
— Некоторые постояльцы его слышат, — спокойно продолжала она. — Но большинство он оставляет в покое. Значит, вам повезло.
Повезло? Хм. Или это был знак? Но какое значение имело маленькое ночное привидение? Ах, может, оно искало свою гремящую цепь, которую забыло где-то в замке. И не нужно искать в каждой мелочи скрытое послание с глубоким смыслом. Иначе сойдешь с ума. Иногда бывают и такие нелепые или веселые истории — that’s it!
Первая ночь с Таней стала, во всяком случае, памятным событием. Мы попрощались с призраком и промчались 300 километров до Вены, там выдержали фотосессию и, наконец, вернулись в Ганновер. Таня гостила у меня три недели. Мы говорили день и ночь, читали вместе книги ее любимого писателя Пауло Коэльо, который сыграл особую роль в наших отношениях, и постепенно привыкали друг к другу. Выходило в самом деле так, как казалось в новосибирском клубе: у меня было такое чувство, будто я знал ее всю жизнь.
Время пролетело стремглав, и Тане нужно было возвращаться назад, чтобы не пропустить слишком много лекций. Но когда она снова вернулась в Новосибирск, там все было не так, как до ее отъезда. Она постоянно ловила на себе испытующие взгляды. Ей пришлось привыкать к новой ситуации. Она разрывалась на части: ее тело находилось в Сибири, а сердце — в Германии.
Судьба хотела знать, какой путь она выберет, и Таня, конечно, ощущала это давление.
— Рудольф, что мне делать? — спрашивала она почти каждый день, когда мы перезванивались.
— Таня, я не могу ничего сказать тебе. Слушай свое сердце, свою душу, интуицию. Представь себе, что ты не должна держать отчета ни перед кем на свете. Что ты вольна делать все, что хочешь. Что твои решения должны нравиться только одному человеку на свете — тебе самой.