Однако Шэй расхохоталась, расслабила руки и погладила волосы Тэлли.
– Типа того. Но сейчас я бодрствую, как видишь.
Зейн в который раз пожал плечами. Он, похоже, не заметил, что Шэй только что могла разорвать ему горло.
– В общем, я не знаю, где Новый Дым, – сказал он. – Ничем не могу вам помочь.
– Нет, можешь, – ответила Шэй.
– Каким образом?
– Ты можешь бежать.
– Бежать?
Зейн провел пальцами по подбородку. Тэлли только теперь заметила, что его шею обвивала металлическая цепочка. Ее звенья тускло поблескивали.
– Боюсь, это будет непросто.
Тэлли на миг зажмурилась. Так вот как, значит, за ним следили. Мало того что Зейн был слаб, что в нем почти не осталось ничего особенного, – на него надели ошейник, как на собаку. Тэлли с трудом сдержалась, чтобы не вскочить и не выпрыгнуть в окно. От запаха в комнате – а пахло здесь переработанной одеждой, старой книгой, приторно-сладким шампанским – Тэлли подташнивало.
– Мы могли бы раздобыть что-нибудь, чтобы ты перепилил эту цепь, – сказала Шэй.
Зейн усмехнулся:
– Сомневаюсь. Я уже пробовал – в мастерской. Цепь изготовлена из того же сплава, из которого делают орбитальные станции.
– Поверь мне, – убеждала его Шэй. – Мы с Тэлли можем сделать все, что только захотим.
Тэлли искоса посмотрела на подругу. Распилить сплав, идущий на изготовление орбитальных станций? Наверняка по такому серьезному вопросу придется обратиться к доктору Кейбл.
Зейн поиграл цепочкой.
– И за эту маленькую услугу я должен предать дымников?
– Ты сделаешь это не ради собственной свободы, Зейн, – сказала Шэй и обняла Тэлли. – Ты сделаешь это ради нее.
Тэлли чувствовала, как на нее глядят две пары глаз: черные, бездонные, особенные глаза Шэй и глаза Зейна – водянистые и удручающе обычные.
– Что ты хочешь этим сказать? – медленно выговорил Зейн.
Шэй молча встала. Ее губы почти не шевелились, но все же Тэлли расслышала через скинтенну несколько слов:
– Его сделают особенным…
Тэлли кивнула. Она отчаянно пыталась найти нужные слова. Зейн никогда никого не слушал. Она нервно кашлянула и сказала:
– Зейн, если ты убежишь отсюда, я сумею доказать им, что ты в полном порядке. А когда тебя поймают, тебя сделают таким, как мы. Ты просто не представляешь, как это здорово, как круто. И мы сможем быть вместе.
– Почему мы не можем быть вместе теперь? – негромко спросил Зейн.
Тэлли попыталась представить себе, как целует его детские губы, как гладит его дрожащие руки… и ей стало противно.
– Прости… – Она покачала головой. – Но я не могу быть рядом с тобой… таким.
Зейн заговорил с ней нежно, как с ребенком:
– Ты могла бы измениться, Тэлли…
– А ты можешь бежать, Зейн, – вмешалась Шэй. – Окажешься за городом, и пусть там тебя найдут дымники. – Она указала в угол. – Можешь даже оставить себе эти капсулы, если хочешь. Пусть кто-то из твоих приятелей поумнеет.
Зейн не сводил глаз с Тэлли.
– А потом я должен буду их предать?
– Тебе ничего не придется делать, Зейн, – сказала Шэй. – Вместе с режущим инструментом я передам тебе трекер. Как только ты доберешься до Нового Дыма, мы придем за тобой, и в городе тебя сделают сильным, быстрым, идеальным. Ты станешь здравомыслящим – навсегда.
– Я и теперь мыслю здраво, – холодно отозвался Зейн.
– Да, но ты слаб физически, и реакции у тебя замедленные. Ты не идеален, Зейн-ла, – продолжала уговаривать его Шэй. – Тебя даже середнячком не назовешь.
– Шэй, неужели ты действительно думаешь, что я могу предать дымников? – спросил Зейн.
Шэй крепче сжала плечи Тэлли и сказала:
– Ради нее ты сделаешь это.
Зейн посмотрел на Тэлли. На миг выражение его глаз стало растерянным. Он словно не мог решиться. А потом перевел взгляд на свои руки, вздохнул и неуверенно кивнул.
Но Тэлли прочла мысли Зейна. Он примет предложение, а как только совершит побег из Нью-Красотауна, попытается их обмануть. Он действительно думал, что способен одурачить их обеих, а потом каким-то образом спасти ее и вернуть к обычности.
Так легко было прочесть его мысли – так же легко, как разгадать жалкий пафос уродцев на «Весеннем шабаше». Мысли просто-таки изливались из слабого тела Зейна, будто пот в жаркий день.
Тэлли отвела взгляд.
– Хорошо, – проговорил Зейн. – Ради тебя, Тэлли.
– Встретимся завтра в полночь, – сказала Шэй. – В том месте, где река раздваивается. Дымники к беглецам относятся подозрительно, поэтому прихвати побольше продуктов. Но в конце концов они придут за тобой, Зейн.
Он кивнул:
– Я знаю, что надо делать.
– И приведи с собой друзей. Чем больше – тем лучше. Тебе может понадобиться помощь.
Это прозвучало оскорбительно, но Зейн не стал возражать. Он снова кивнул и попытался встретиться взглядом с Тэлли. Она отвела глаза, но позволила себе едва заметно улыбнуться.
– Когда ты станешь особенным, ты будешь счастливее, Зейн-ла. Ты просто не понимаешь, как это замечательно. – Тэлли сжала и разжала пальцы. Татуировки на ее предплечьях задвигались быстрее. – Каждая секунда просто великолепна.
Шэй встала, помогла Тэлли подняться и подтолкнула ее к окну. Поставив одну ногу на подоконник, Тэлли замерла и обернулась.
Зейн не отрывал от нее глаз:
– Скоро мы будем вместе.
Тэлли сумела только молча кивнуть.
Порез
– Ты была права. Это было ужасно, – призналась Тэлли.
– Бедненькая Тэлли-ва.
Шэй подлетела ближе к скайборду Тэлли. Вместе с ними вперед неслась отраженная в реке луна, исковерканная рябью.
– Мне очень жаль, правда, – добавила Шэй.
– Почему он стал таким? Как будто другой человек.
– Это ты стала другим человеком, Тэлли. Ты теперь особенная, а он – обычный.
Тэлли покачала головой, пытаясь вспомнить Зейна, каким он был в то время, когда они жили в Нью-Красотауне. Каким он был умным, как взволнованно светилось его лицо, когда он разговаривал, как это ее заводило и хотелось прикоснуться к нему… Даже когда порой он ее раздражал, в Зейне не было ничего обычного, ничего заурядного. А сейчас из него словно выкачали что-то очень важное. Он стал похож на шампанское без пузырьков газа.
Перед мысленным взором Тэлли возник раздвоенный экран, а на нем – тот Зейн, которого она помнила, и другой, каким он стал теперь. Одно изображение наложилось на другое. Тэлли казалось, что у нее вот-вот треснет голова.
– Я не хочу этого,- тихо проговорила она. Ее подташнивало, от блеска луны на воде, казалось, резало глаза. Видимо, луна была слишком яркой для ее обостренного зрения.- Не хочу, чтобы было так.
Шэй увела свой скайборд в сторону и, залетев вперед, резко, просто-таки опасно притормозила на пути у подруги. Тэлли откинулась назад. Обе летательные доски издали громкий визг и замерли в воздухе всего в паре сантиметров одна от другой.
– «Так» – это как? Противно? Жалко? – прокричала Шэй. В ее голосе прозвучал звон битого стекла и скрежет стали.- Я пыталась тебя отговорить, убеждала, что не надо тебе лететь со мной!
Тэлли так испугалась того, что они едва не столкнулись, что у нее часто забилось сердце. Гнев нахлынул волной.
– Ты знала, что со мной будет из-за этой встречи!
– Думаешь, я все на свете знаю? – холодно проговорила Шэй.- Не я влюблена. И ни в кого не влюблялась с тех пор, как ты увела у меня Дэвида. Но может быть, я думала, что любовь имеет какое-то значение. А теперь скажи, Тэлли-ва, Зейн для тебя все еще особенный?
Тэлли вздрогнула. Что-то перевернулось внутри ее. Она опустила глаза и посмотрела на темную воду. Ей казалось, что ее вот-вот стошнит. Она попыталась сохранять хладнокровие, пыталась вспомнить, какие чувства в ней пробуждал Зейн в счастливые времена.
– Что с нами сделала доктор Кейбл, Шэй? Может быть, у нас в мозге какие-то особые микротравмы? Что-то такое, из-за чего все остальные кажутся нам жалкими и никчемными? Будто мы лучше их?