"Но ближайший бандит не ожидал сильного сопротивления, и начал медленно реагировать, будто развлекается. Он пытается своим оружием на плети, но капитан уже скользит влево, смотрит на забавное оружие, как он считает. Затем Брайлар взмахивает своей плетью, снимая верхнюю половину бандитской головы. Еще один бандит движется, веревка с привязанным железным шаром идет вниз во взмахе, но капитан шагает поближе, взмахнул плетью и схватил того за предплечье, капитан потянул на себя и бандит потерял равновесие. Брайлар потянул рукоять к себе, натягивая плеть, чтоб бандиту стало больнее. Плеть ухватила руку как камень давила. Тот дернулся, лишив капитана баланса, прежде чем он отпустил бандита. Оставшиеся два бандита принялись избивать спину капитана, пока было время. Но они мало обращали внимания вокруг. Как их что-то потянуло в темноту, приглушенный вскрик и все закончилось.”
“Теперь Глесс и я добрались до капитана. Мы помогли убить последних двух. Мальчик, которого Капитан Брайлар избил сидел в грязи, прижимая свою вывихнутое плечо, капли крови пузырились на его губах. Он говорил "пожалуйста" снова и снова, глаза, полные животного страха. Капитан посмотрел на него, хлопнул в ладоши, у него был такой взгляд, который я не мог прочитать. Глесс спрашивает, хочет ли он, чтобы мы убили его, или пошли преследовать их подельников, явно ожидая услышать «ДА» тому или другому, может быть сразу и то и то. Капитан подумал, затем сказал: "Нет. Пусть бегут. Пусть бегут." Вендурро попытался говорить, как Брайлар. “А что касается этого ...” - капитан наклонился к мальчику, - волосы его свисали перед бандитом, который, закрыв глаза, начал бормотать какую-то молитву. Затем капитан бросает бандитское оружие прямо ему в лицо; он вскрикнул, как будто ему нанесли смертельный удар.
"Когда он, наконец, открыл глаза, капитан уже шагал к гостинице, Глесс стал перебирать ногами быстрее, чтобы идти в ногу с ним. Я смотрю вниз на тупого ублюдка, не могу устоять и сказал: "Тебе повезло больше, чем заслуживает любой нижайший ублюдок”.
“Я догнал Глесс, и мы пошли, внимательно вглядываясь в тьму в поисках того, кому захочется потасовки, но было тихо. На полпути к гостинице, Глесс спрашивает капитана, что он сказал бандитам, и я признаю, любопытство заставило меня задуматься тоже. Кэп вытер кровь с разреза на виске, остановился и посмотрел на Глесса, как на глупого, потом сказал, вспоминая - “ну, зачем вам это?”
Глисвик закатил глаза. “Очень важно для нас.”
“Помнишь, что ты сказал, Кэп?”
Брайлар сглотнул прежде как ответить: "Я сказал им, что никогда не видел таких крошечных улиток раньше.”
“Вот именно. Вот так!”
Весь стол смеялся, и после того, как веселье спало, Глессвик посмотрел на капитана. "Я никогда не понимал, почему вы дали жизнь тому бандиту? Тому, что был на земле. Казалось ... не по характеру вам, если вы не возражаете против моего высказывания.”
- Неприятно, сержант Глессвик.”
“О, я не хочу тебя обидеть, капитан. Совсем нет. Дело в том, что на самом деле это комплимент. Ты самый трудный человек, которого я когда-либо встречал. Не столько противный, сколько ... тяжелый, как я прежде сказал. Это самая большая причина, по которой мы следуем за тобой, я думаю. Любой в этой компании умрет дважды за тебя, если они смогут, потому что они знают, что если кто-то убьет нас, это будет последнее, что они сделают, возможно, и их семья тоже.”
Хьюспир провел пальцем по краю кружки. "Я верю, что добрый сержант получает в том, что это не ваше приветливое манера поведения или бесконечная ребристость, которые одаривают вас мужчин, но ваше отсутствие милосердия для тех, кто против вас.”
"Мои извинения, Маллдус. Я забыл про твою нетерпимость к веским словам.”
"Только нетерпимость у меня есть для ветряных мельниц, как вы.”
"Ветряная мельница не вращается просто так. Она выполняет работу.”
Маллдус ответил “Тогда я признаю свою ошибку. У вас с ветряной мельницей нет ничего общего.”
В то время как Ллой оставалась в целом тихой, силдунцы продолжали рассказывать истории, часто прерываясь проклятиями или отхаркиванием застрявшей от смеха на горле еды. Я посмотрел на Хорнманов, сидящих через несколько столов в стороне, и их поведение не сильно отличалось, и, возможно, на самом деле было хуже.