– Угу, – торопливо вкладывает мне в протянутую ладонь телефон, даже не собираясь отстаивать личные интересы и развязывать конфликт.
Весь десяток звонков остаётся неотвеченным, игнор, вполне логичен, но во мне всё ещё теплится надежда, что незнакомка, как и любая женщина – очень любопытна.
Набираю короткое сообщение, в котором прошу перезвонить Лешему на этот номер, в ожидании нервно постукиваю по корпусу. А спустя несколько секунд принимаю вызов от той, кому не чужд азарт.
– И снова здравствуйте! Огрызок свой вернуть не хочешь? – спрашиваю без длительных никому не нужных вступлений, восхищаясь собственной находчивостью.
– Хочу. Цена вопроса? – деловито отзывается девушка, спокойным тоном.
Видимо, успела успокоиться трусишка, браваду свою смело демонстрирует, ведёт переговоры убедительно. Но мне хватает житейской мудрости раскусить напускное позерство, спрятанное за излишней строгостью.
– Не подумай, деньги мне не нужны, – заявляю искренне и открыто, пресекая хоть малейшую мысль, что я могу шантажировать и вымогать деньги. Перехватив недоверчивый взгляд спонсора нашего звонка, отхожу чуть в сторону, лишая свидетеля слышимости. – Свидание.
– Всего-то? – отзывается истеричным смешком, словно я предложил какую-то непристойность. – А почему не предлагаешь сразу переспать?
– Не стоит вот так сразу выдавать свои тайные желания, – а у самого язык уже чешется подтвердить, что вариант с интимом очень мне интересен. Возможно даже больше рыцарства.
– Никаких свиданий, – произносит категоричный отказ, не производя должного эффекта на меня. – Я не имею привычки встречаться с теми, кого не знаю.
– Зато имеешь привычку затыкать рот своим языком, – беззлобно подначиваю, представляя, как она заливается краской. А может злится, а может именно сейчас разворачивает такси, чтобы вернуться и вырвать жало, которое впрыскивает ядовитый сарказм в мои слова. – Я не против повторить такой расклад. Назови адрес и я приеду прямо сейчас.
– И не мечтай. Завтра в центре после обеда. Обменяемся трубками и разбежимся.
– И не мечтай, – иронично передразниваю её и сбрасываю вызов, но телефон хозяину не возвращаю. Мне хватает мысленно досчитать лишь до трех, как рингтон оповещает о входящем звонке. Смотрю на знакомые цифры, растягивая губы в торжествующей ухмылке. Так хочется её позлить, чтобы не задавалась впредь и в отношении меня характер не показывала.
– Ну что? Ты передумала насчёт свидания?
– Завтра в три на Малиновского 56, – вполголоса, абсолютно безэмоционально диктует адрес. – Там кофейня на углу.
– Я найду, не переживай.
Найду и вряд ли отпущу так просто… пока ты не сдашься.
Правильное знакомство
Марта
Пребывая в состоянии лёгкой прострации смотрю на Лику и реально не понимаю, зачем она заводит бесполезный разговор. Я не злюсь на неё, мне просто неинтересен трёп о том, как она провела остаток вечера без меня. Моей насыщенной приключениями ситуации ей не переплюнуть в любом случае. Слушаю её долгие десять минут, то и дело поглядывая на часы, не задумываясь над тем, как некрасиво это может выглядеть со стороны.
– Ты спешишь? – вдруг проявляет всю свою догадливость, очень радуя этой постановкой вопроса. Давно хочется сбежать от жутко болтливой подруги и её информации, повторяющейся уже по второму кругу. – Или тебе совсем плевать?
– Лик, мне действительно надо идти. И мне в отличие от тебя не плевать на нашу дружбу, просто у меня времени в обрез.
Вырывается досадная ремарка, горечью отравляющая меня последние минуты нашего общения. А на смену облегчения оттого, что я наконец высказала правду, приходит осознание бесполезности этого мероприятия. Мои слова для Елисеевой, что слону дробина.
– Это ещё что за бред? – Лика изумлённо выгибает изящную бровь, а я раздражаюсь ещё больше. – Мартюш, ну не смотри на меня так, – поджимает пухлые губки, мастерски напомаженные, видимо, догадавшись о причинах раздора.
– Как?
– Так, будто я тебя предала.
– Предательство - это действие, Лик, а ты бездействовала. Предпочла с пользой для тела провести время, чем выйти со мной и попробовать поймать такси. Давай закроем тему и ты пойдёшь на пересдачу, а я по делам.
Без церемоний сворачиваю опостылевший разговор, не давая ни единой возможности завести пластинку по новой, разворачиваюсь на пятках, сбегая как можно скорее.