— Скажите, сынок, — спросил Г. М. — Вчера вечером, во время обеда, у вас был долгий телефонный разговор с Нью-Йорком. А когда вы вернулись к столу, то выглядели как кот, проглотивший канарейку. В пределах… э-э… правил осведомиться, о чем был разговор?
Мэннинг с усмешкой посмотрел на него.
— Коли на то пошло, — ответил он, — то вы сами звонили в Нью-Йорк. Прошу прощения, но мне было любопытно узнать, какой номер вы записали в блокноте у аппарата. Это был телефонный номер в Бронксе.
Выражение лица Г. М. стало строгим и чопорным.
— Это не имеет отношения к делу! — заявил он. — Вчера я говорил молодому Нортону…
— Господи! — воскликнул Мэннинг. — Посмотрите туда!
Мэннинг смотрел мимо края качелей в сторону задней стены дома. Он мог иметь в виду один из стульев на террасе, который, как пришло в голову Саю, походил на электрический стул в Синг-Синге.
Но Мэннинг указывал на фигуру, которая только что вышла на крыльцо. Это была Кристал в легком халате поверх купального костюма и с купальной шапочкой в руке.
Позади из бассейна доносились плеск и громкие голоса. По какой-то причине пребывание в бассейне всегда заставляет людей кричать.
— Еще один нырок, мистер Беттертон, — напрягала голос Джин, — и мы выходим. Готов, Дейв?
— Почти, — пропыхтел Дейвис.
Мэннинг все еще глазел на Кристал, стоящую на фоне освещенного утренним солнцем белого дома с зелеными оконными рамами.
— С тех пор как она была девочкой, — сказал он, — я ни разу не видел ее поднявшейся с постели раньше половины двенадцатого. Уверяю вас, что-то не так. Что именно могло привлечь ее сюда?
После этого события начали происходить быстро.
Так как в подобного рода повествовании должно быть точно установлено, что кто-то говорит правду, мы будем наблюдать за сценой тренированными глазами Сая Нортона.
Сперва он услышал звук вдалеке — где-то возле дома и, вероятно, на Элм-роуд, ведущей к железнодорожной станции. Поначалу напоминавший тихий детский плач, звук превратился в вой бэнши.[16] Он приближался и умолк, очевидно, у парадной двери дома.
Фредерик Мэннинг с удивлением попятился, оказавшись почти у парапета бассейна.
Несомненно, он узнал вой сирен полицейских мотоциклов.
— Боюсь, — сказал Мэннинг, щелкнув большими ножницами, — что это началось раньше, чем я ожидал.
Повернувшись к Г. М., он с серьезным видом вложил ему в руку ножницы.
— Я хочу, чтобы вы приняли их как маленький сувенир. Возможно, я какое-то время не увижу вас снова. — И затем полностью одетый Мэннинг нырнул головой вниз в бассейн.
Г. М. стоял неподвижно.
На сей раз старый маэстро сэр Генри Мерривейл был застигнут врасплох чем-то, чего он никак не ожидал. Его лицо как будто раздулось, а глаза выпучились под большими очками.
Шляпа Мэннинга кокетливо выплыла на поверхность. За ней последовала одна из его сандалий на пробковой подошве.
Из бассейна, почти у ног Сая и Г. М., появилось моргающее и отфыркивающееся лицо Хауарда Беттертона, который ощупью ухватился за перила.
В тот же миг с другой стороны из воды вынырнули Джин и Дейвис, радостно стукнувшись головами.
— Пора выходить, мистер Беттертон! — окликнула Джин через плечо.
Очевидно, никто из купальщиков не слышал полицейских сирен и не видел нырок Мэннинга. Джин и Дейвис, выбравшись на землю, зашагали по широкой дорожке к кабинкам, когда на поверхность всплыл потемневший от воды альпаковый пиджак Мэннинга, за которым последовали брюки.
Хауард Беттертон вцепился в голое колено Сая.
— Мне кажется, — пропыхтел он, — что-то вроде обнаженного тела пронеслось мимо меня, когда я исследовал глубины. Интересно…
— Вылезайте из бассейна! — резко прервал Сай.
Он поднял взгляд. Джин и Дейвис уже повернулись и шли назад. Джин снимала шапочку, тряся золотистыми волосами, а Дейвис откидывал с глаз мокрые волосы.
Беттертон, отряхиваясь, как бобр, сел на парапет, опустив ноги в воду.
Джин и Дейвис стояли на парапете, оглядываясь вокруг. В тот же момент Кристал Мэннинг, чей пляжный халат походил на черное цветастое кимоно, появилась у южного края бассейна.
Затем все внезапно осознали, что произошло.
Потревоженная вода сверкала на ярком солнце. По какой-то причуде пробковые сандалии Мэннинга плыли по обеим сторонам шляпы, словно представляя его самого. Остальная одежда, включая шелковый шарф и трусы, плавала вокруг.
Пять пар глаз уставились на одежду. Только Г. М., чей взгляд скользил по краям продолговатого бассейна, не смотрел на нее. Но все шестеро стояли молча и неподвижно, как парализованные.
Вероятно, Джин первой поняла, что случилось. Она указала рукой на одежду, собираясь заговорить, но ее опередил Беттертон.
— Это все-таки произошло, — очень тихо сказал он.
Последовала пауза.
— И более того. — Дейвис указал на дом. — Копы уже здесь.
Глава 7
Из-за северной стороны дома, у которой находился теннисный корт, появились трое мужчин — один в штатском и двое в униформе.
Дейвис, по-видимому чувствуя, что выглядит слишком черствым, попытался проявить беспокойство, которого не испытывал.
— Что, если с мистером Мэннингом произошел несчастный случай? — воскликнул он. — Может быть, он ударился головой о дно. Я нырну и…
— Оставайтесь на месте, сынок! — Голос Г. М. был негромким, но удержал всех (за одним исключением) в тех же позах. — Я хочу, чтобы никто из вас не говорил ни слова — понятно? — пока я не подам вам знак.
— Мое пенсне! — вскрикнул Беттертон, спрыгнув наземь. — Я оставил его в кабинке. Мы все оставили там наши вещи, чтобы переодеться для тенниса! Я не могу разговаривать с полицейскими, не видя их!
Коренастая волосатая фигура в коричневом купальном костюме повернулась к другой стороне бассейна.
К Саю и Г. М. со шляпой в руке и вежливым выражением лица приближался окружной прокурор Гилберт Байлс.
Они находились в округе Уэстчестер, и Сай Нортон не мог не задуматься, почему мистер Байлс из округа Нью-Йорк появился там, где у него нет полномочий. Но, бросив на прокурора быстрый взгляд, Сай продолжил наблюдать за бассейном.
«Наш самый хорошо одетый окружной прокурор», как именовала его пресса, отнюдь не был напыщенным позером. Если он выглядел гораздо старше своих лет, то потому, что серьезно относился к своей работе.
В узких карих глазах высокого мужчины, чьи темные волосы еще не настолько отступили ото лба, чтобы он казался лысым, поблескивали едва заметные искорки юмора. Волевые черты желтоватого лица усиливал острый подбородок. При виде сэра Генри Мерривейла он застыл как вкопанный.
— Г. М.! — с усмешкой воскликнул мистер Байлс. — Значит, вы здесь, старый греховодник!
— Привет, Гил, — поздоровался Г. М.
Вновь приняв величественную позу, «старый греховодник», чей купальный халат распахнулся, демонстрируя обтянутое полосатым купальным костюмом брюхо, переложил садовые ножницы в левую руку, чтобы обменяться рукопожатиями с прокурором.
Усмешка Байлса исчезла так же быстро, как удивление. Его узкие глаза скользнули по неподвижным фигурам вокруг бассейна.
— Вы гостите здесь?
— Верно, сынок.
— А вы можете догадаться, почему я здесь оказался?
— Угу. В общих чертах.
— Я хочу видеть мистера Мэннинга. — Байлс поджал губы. — У нас есть основания считать, что он растратил сто тысяч долларов.
Все молчали — только Кристал слегка вскрикнула. Тема растраты не упоминалась со вчерашнего вечера, но безобразное слово висело в воздухе.
— Уверяю вас, — продолжал Байлс, — я предупредил его.
— Предупредили? — осведомился Г. М. — Каким образом?
— Вчера вечером я позвонил ему и сказал, что буду здесь… — Байлс посмотрел на часы, — в половине десятого. Я сказал, что, вероятно, с моей стороны было бы infra dig[17] приезжать самому в автомобиле и забирать его для допроса. Понимаю, что возвещать о своем прибытии сиренами мотоциклов — дурной вкус. Но у меня были причины для столь необычного поведения. — Тон Байлса внезапно изменился. — Где он?