Феликс явился на зов, выслушал мои вопросы и пустился в объяснения. Ничего огромного и тяжелого, небольшой кусочек алюминия — двадцать на двадцать сантиметров. Доска — метр на двадцать, можно чуть-чуть больше, можно меньше…
— Давайте посмотрим в сарае! — предложила я. — Там полно всякого барахла. Если вы себе что-то подберете…
— В сарае? — переспросили они хором.
Я взяла ключи и повела их во двор, разглагольствуя на исторические темы.
— Видите ли, наш дом когда-то отапливался печами и во дворе были построены сараи для угля, чтобы жильцы могли хранить запас топлива на зиму. Говорят, готовили тогда на керосинках, но я тех времен, к счастью, не застала. По мере развития цивилизации в дом провели газ и сделали батареи отопления. Печи разобрали, потому что они занимали много места, а сараи так и остались. Мы храним в них всякие вещи, которые лень или жаль выносить как мусор…
С этими словами я отомкнула амбарный замок, распахнула дверь сарая.
— Посмотрите, доски тут точно были. Берите, что хотите.
— О-о-о… — восхищенно вздохнул Феликс, хищным взором окидывая горы хлама. — Это все — ваше?
Я посмотрела на кучу старых пальто, неработающий холодильник, палки, доски, потертые чемоданы, ржавое корыто, пяток сломанных зонтиков и прочую дрянь. Мне стало стыдно, но отступать было некуда.
— Да, это все — мое, — призналась я. — Есть еще второй сарай, кажется, в нем была проволока. Сейчас открою, посмотрим.
— Я действительно могу брать все что угодно? — уточнил Феликс.
Я покивала, косясь на Максимилиана. Тот ехидно ухмылялся и не сводил глаз с моего старого свадебного платья, висевшего в углу. Право же, давно надо было выкинуть эту гору тюля, в которой Игнатов таскал меня на руках перед Вечным огнем и прочими памятными местами. Зачем я его храню? Подол погрызли мыши, ткань местами почернела и покрылась плесенью — в дождь протекает крыша, на полу валяются осыпавшиеся бусины.
— Трудно расстаться с приятными воспоминаниями? — вкрадчиво спросил Максимилиан.
Я не успела подобрать достойный ответ, потому, что меня дернул Феликс, отыскавший на полу старую алюминиевую кастрюлю.
— Я возьму это! — сообщил он. — И вот ту доску, и эту фанерку, и гвоздь. Можно взять гвоздь?
— Что хотите, — повторила я. — Я пойду за травами и колбасой, а когда вернусь, вы напишете мне список недостающих элементов. Ключи я вам оставлю, сараи потом запрете. Договорились?
Феликс выпалил «Да!» и зарылся в хлам, как крот, спасающийся от безжалостного солнечного света. Максимилиан принял у меня из рук ключи, попросил обернуться как можно быстрее и оставить им Барона. С последним пунктом я согласилась. Но не ради их безопасности, а потому что собака мешает в походе по магазинам и аптекам. Сунула в сумку список, кошелек с деньгами Максимилиана, расческу, телефон и отважно направилась на улицу.
Первым делом я сходила к стоматологической поликлинике. Старушки, девочка и дворняги выглядели, как прежде. То ли все чисто, то ли Максимилиан подсунул мне обычную булавку и навешал лапши на уши. Я пересекла улицу и двинулась в аптеку.
Подождав, пока молодой паре отпустят презервативы, а возмущенному падением нравов старичку пузырек валокордина, я стала зачитывать список требующихся мне трав и корней. На прилавке моментально выросла гора пачек. Укропа огородного в аптеке не оказалось. Я припомнила, что в супермаркете видела огромную стойку с яркими пакетиками семян овощей и решила сходить туда — все равно колбасу покупать надо. Пожилая провизорша упаковала травы в три пакета, выбила чек и спросила:
— Девушка, простите за любопытство… А от чего этот сбор? Полкило можжевельника… Это опасно для здоровья!
— От тараканов, — хладнокровно солгала я. — Настаиваете три дня, потом моете плинтуса губкой и избавляетесь от насекомых на всю оставшуюся жизнь.
Провизорша кивнула и стала записывать рецепт на бумажку. Я попрощалась и вышла. После знакомства с рогатыми братьями врать я стала, как сивый мерин, если не хуже. И никаких угрызений совести не испытываю. Похоже, Максимилиан на меня плохо влияет.
Я вернулась домой. Феликс увлеченно распутывал моток проволоки. Максимилиан сидел на перевернутой кастрюле, гладил Барона и изучал бабушкину швейную машинку с ножным приводом, вытащенную мной в сарай за ненадобностью.
— Я знаю одного коллекционера, который заплатит за это приспособление бешеные деньги, — сообщил мне он, забирая пакет с травами. — Это мой родственник.
— Бешеные деньги? — засомневалась я.
— Не меньше трех тысяч золотом, — заверил он. — Это же чужеземный антиквариат, да еще в рабочем состоянии! Он собирает коллекцию уже давно, но такой штуки у него точно нет.
— Не представляю дурака, который заплатит за нее три тысячи золотом, — пожала плечами я. — А как он ее забирать будет, если наш мир закрыт для посещений?
— Контрабандистов наймет.
— Ясненько. Передайте ему, что я согласна даже на две с половиной.
— А на что вы их потратите? — вкрадчиво спросил Максимилиан.
— Еще не знаю. Пусть сначала заплатят.
— Заплатят, не сомневайтесь! На что тратите?
— Съезжу отдохнуть куда-нибудь. Не к маме с бабушкой, где утром на часок на пляж, а потом вкалывать по хозяйству, а на настоящий курорт. В роскошный пятизвездочный отель, где мне будут подавать кофе в постель, менять полотенца и вытряхивать пепельницу. Буду загорать, скупать сувениры, ходить в дорогой ресторан и капризничать из-за кислого шампанского.
— Забавно, — проговорил он. — У вас, я смотрю, другие понятия об отдыхе. Не такие, как у нас.
— А какие у вас? — заинтересовалась я.
— Отдыхать надо с максимальными неудобствами. Чтобы вернуться домой и по достоинству оценить окружающий комфорт. Иначе забываешься…
— Что же по вашему, мне на Колыму автостопом ехать? В гробу я видала такой отдых с трудностями! Мне дома забот хватает.
— Да, жаль, что этот мир закрыт для посещений. Я бы дал ваш адресок своему приятелю, — не обращая внимания на мое негодование, сказал он. — Это мой бывший одноклассник. Сейчас он содержит сеть отелей для экстремального отдыха. Он бы с удовольствием взял в аренду вашу комнату, в которой мы сейчас живем. Принимали бы раз в неделю родственников из Казани и Рязани и получали стабильный доход.
— Что за бред? — оторопела я.
— Почему бред? — пожал плечами он, поднимаясь с кастрюли. — Плохо, что мир закрытый. Надо будет дома навести справки, узнать — почему и что можно сделать. Эй, Феликс, посмотри травы! Все правильно?
Феликс, не выпуская проволоки из рук, обнюхал и одобрил принесенные мной пакеты. Я присела на освободившуюся кастрюлю и задумалась. Слова о том, что Максимилиан собрался что-то сделать с моим миром мне не понравились. Аж дрожь пробрала. Он что — наковыряет много-много дверей и к нам повалит толпа народу, которую патруль не сможет выловить? Пришлось собраться с духом и призвать его к ответу.
— Мария Александровна! — укоризненно сказал он. — Что за глупости вы несете? Какие двери? Все это решается на уровне парламента. Сначала пара-тройка научных экспедиций. Между прочим, в их состав непременно включается убеждающий. Для разрешения возможных конфликтов с местным населением. Затем дается «добро» на замаскированные от любопытных глаз отели. Открывают один — для пробы, и так далее.
— И во многих мирах есть такие отели?
— Я вас во все свожу! Сначала вернусь домой, улажу формальности, а затем мы поедем путешествовать.
Я посмотрела в наглые карие глаза, поняла, что правды из него не вытянешь даже пытками. Колбаса, хлеб, сахар, триста грамм семян укропа, повторила я как заклинание. Цыкнула на увязавшегося за мной Барона и пошла в супермаркет.
По дороге я вертела головой, вглядываясь в проходы между домами, изучая скверик и близлежащие улицы. Ни псов, ни балахонов не было и в помине. Я призвала на помощь логику и стала рассуждать. Первый вариант прост — я хожу, не замечая патруль, потому что мне подсунули фальшивый определитель. А вот второй вариант… Если определитель настоящий, а псов нет, значит, Максимилиан преувеличивает угрожающую им опасность. И отправил меня по магазинам, чтобы удалить из дома. Зачем? Чтобы без помех работать над мышеловкой? Сомнительно. Чтобы упоить Лизу и отправить ее в лечебницу для алкоголиков следом за полковником, потому что первая приманка не сработала? Возможно. Он же не догадывается, что за Лизу я вступаться не буду. Или?.. Тут меня осенило, и я остановилась как вкопанная. Может быть приманка — я сама? А Максимилиан следит за мной по монитору и ждет, пока на меня набросится наркоман в кальсонах!