— Соседка? — он на минуту оторвался от проволоки и сфокусировал на мне бездонные синие глаза. — А я думал, это ваша горничная.
— Это коммунальная квартира, Феликс! Здесь полно соседей. Я же вам все показывала и рассказывала!
— Боюсь, я не очень внимательно слушал, — признался он. — Меня больше интересовала стабильность полей. Эта комната мне подходит.
— Очень жаль, но вы мне не подходите в качестве квартиранта! — заявила я. — Забирайте деньги, забирайте свой каюк — вас с братом двое, как-нибудь унесете, и уходите. Хоть сквозь стену, хоть сквозь пол, меня это не волнует. Даю вам час на сборы. Вы услышали, что я сказала? Или мне повторить?
— Не напрягайтесь, Мария Александровна! — посоветовал возникший на пороге Максимилиан. — Работай, Феликс, не отвлекайся. Я все улажу.
Феликс тут же перестал обращать на меня внимание. Достал из своей сумки что-то, отдаленно напоминающее елочную гирлянду и привязал ее к проволоке. Я повернулась к Максимилиану. Он скрестил руки на груди и скучным тоном сказал:
— Надо выполнять свои обязательства, Мария Александровна. Вы с братом вчера заключили договор. Вы сдали ему комнату, он заплатил вам за нее деньги, и теперь имеет право жить в ней два месяца. Вы ведь взяли крупную сумму в долларах?
Я вспыхнула.
— Взяли? — повторил Максимилиан.
У меня возникли десятки вариантов ответа: «Я вам их уже три раза возвращала», «Подавитесь вы этими деньгами», «Так и знала, что это какая-то наколка!» и так далее… Но под пристальным взглядом Максимилиана буркнула:
— Да. Взяла.
— Вот и славно, — кивнул он. — Конфликтов с соседями и полицией не будет, я вам обещаю. Паспорта у меня есть. Если возникнут еще какие-то проблемы, я все решу. Пусть Феликс спокойно работает. Не волнуйтесь, мы здесь долго не задержимся.
— Вы что, тоже собираетесь здесь жить? — удивилась я.
— Да, — ответил он. — Так будет удобнее.
— Но…
Я вспомнила роскошный парк, гобелены, резные колонны. Уходящий в небо шпиль замковой башни и выпалила:
— Вам здесь не понравится. У нас воды горячей в душе постоянно нет и в туалет по утрам очередь!
— Ничего, — усмехнулся он. — Я справлюсь. Я уже договорился с Лизой, она будет стирать нам трусы и носки. Так что не разубеждайте Феликса, пусть думает, что это горничная.
— Вы… вы… — я вскочила со стула. — Это неспроста, вы что-то замыслили! Он — понятно, он вечный двигатель собирает! А вам-то здесь что понадобилось?
— Бракоразводные дрязги, Мария Александровна, — весело ответил Максимилиан. — Как вы поняли, я в данный момент развожусь с женой. По нашим законам ее адвокат должен в трехдневный срок вручить мне письменную претензию на раздел имущества. Если же он меня не найдет… Впрочем, у нас очень сложное брачное законодательство, в нем много тонкостей, а я не хочу загружать вас лишней информацией.
— Вот как… — задумчиво протянула я.
— Да, вот так, — ответил он. — А сейчас, если вам не трудно, оставьте нас с братом вдвоем. Когда у меня возникнут какие-то вопросы бытового плана, я позволю себе вас побеспокоить. Договорились?
Я молча вышла из комнаты. Оглядела коридор. Лиза шепталась с Амалией. Увидев меня, они вздрогнули и спрятались по комнатам.
«Боже мой, во что я позволила себя втянуть? — тоскливо подумала я. — Я пустила жить в мамину комнату двух рогатых демонов с поддельными паспортами, которые собирают взрывоопасный каюк. Почему я не нашла в себе сил их выгнать? Или… или это какая-то демоническая магия?»
Глава 3
Старый маг Пальмирус знал, что его считают выжившим из ума. Но его это нисколько не волновало. За свою жизнь он заработал немало полновесных золотых монет — только десять лет службы при дворе Альбина Жестокого принесли ему целое состояние. Теперь он мог позволить себе удалиться от дел и отдаться единственному увлечению, с годами, пожалуй, превратившемуся в манию. Пальмирус коллекционировал и изучал вещи, принадлежавшие таинственной расе Пришельцев. Скупал он и рукописи, в которых были упоминания о встречах с Пришельцами, не теряя надежды, что ему где-нибудь попадется крупица информации о принадлежащих ему артефактах. Именно бешеные суммы, которые он отдавал за старые пергаменты и ржавые, на взгляд непосвященного, железки, и снискали ему славу столичного сумасшедшего.
На данный момент в коллекции Пальмируса было около двух десятков вещей, несомненно, являвшихся изделиями Пришельцев. Три огромных зала вмещали в себя предметы, находящиеся под сомнением — в них крылась магическая сила, но ее природу Пальмирус определить не сумел. Хотя среди этих предметов, быть может, находились артефакты более ценные и пригодные к делу, Пальмирус откладывал их изучение до лучших времен. В данный момент он занимался исследованием самого загадочного экспоната свой коллекции — хитро сплетенного обода из серебряной проволоки размером с тарелку. Большинство проволочек было безжалостно помято, местами разорвано, а прикрепленная оправа для камня пострадала от варварской попытки оторвать ее щипцами. Однако изделия Пришельцев отличались прочностью и стойко сопротивлялись вандалам.
Пальмирус сел за стол и приступил к ежедневной монотонной работе. Почти год он расправлял и выпрямлял проволочки, пытаясь придать ободу прежний вид и восстановить сложный узор плетения. В то время как руки занимались делом, мысли старого мага потекли в привычном направлении. Он стал рассуждать о таинственной силе Пришельцев, загадке их путешествий по мирам и причине исчезновения.
— Ох-ох-ох… — кряхтел он, отгибая искореженный кусочек проволоки. — Что — правда? Что — ложь? Влияние взглядом… навязывание своей воли… Все это, простите, хорошо наедине. Подошел Пришелец ко мне, предложил: отдай ободок, Пальмирус. Я размяк и отдал. Предположим… Хотя я с моим драгоценным ободком не расстанусь, как ты меня не убеждай. Но как они могли воздействовать на толпу? Как навязать волю одного человека разношерстной массе индивидуумов? Что им помогало? Допустим, такой вот ободок, надетый на голову…
Пальмирус любовно погладил отполированную часть проволоки. Серебро потеплело от прикосновения его руки.
— Венец власти… — пробормотал он. — Как же заставить тебя работать, славный мой? Ключевое слово? Активирующее заклинание? Тайных выступов, на которые можно нажать, в тебе нет. Знать бы еще, что за камень тебя украшал… Эх, ведь выковыряла же какая-то пьяная солдатня, да пропила в кабаке за бесценок! Ох, горе, горе… Знал бы, где искать, выкупил бы за любые деньги!
Обод ярко вспыхнул, заставляя мага в страхе отдернуть руки. Из мятой оправы для камня вырвался тонкий оранжевый луч, устремился к окну и вылетел на улицу. Пальмирус поспешно проговорил заклинание Слежения и мысленно последовал за оранжевой нитью.
Через час столицу всколыхнула волна слухов. Пальмирус Безумный, оправдывая свое прозвище, вломился в спальню графини де Астильяк, вытащил из кровати ее любовника королевского гвардейца Бриссана, и потребовал срочно продать ему серебряные ножны от шпаги, украшенные чеканкой и драгоценными камнями. Памятуя о рассказах, неприглядно живописующих деятельность Пальмируса при дворе Альбина Жестокого, Бриссан отказать магу не посмел. Внакладе он не остался — Пальмирус отвалил за ножны кругленькую сумму, а графиня за моральный ущерб получила загадочный флакончик из темного стекла, который спрятала в тайнике, уложив в хитроумно запирающуюся шкатулку.
Пару дней возле дома Пальмируса отирались толпы подозрительных личностей, желавших продать магу различные оружейные принадлежности, зачастую находившиеся в отвратительном состоянии. Дворецкий Пальмируса холодно сообщал посетителям, что чародей очень занят и в ближайшие несколько недель приема вести не будет. Вскоре ажиотаж стих, и улочка перед особняком мага приобрела привычный чинный вид, не омрачаемый живописными группами бродяг. И только ночные прохожие, замечавшие яркий магический свет в окнах второго этажа, привычно бурчали себе под нос: