Weirdlock
Сделаем Испанию снова великой!
Глава 1. Юность. Часть I
Здравствуйте, меня зовут Артём. Я ваш ведущий в самом лучшем шоу под названием «Давайте понаблюдаем за страданиями того самого мерзкого чувака на троне Испании».
Ну, а если без шуток, то собрались мы здесь затем, чтобы пронаблюдать за тем, как человек, имя которого, кто бы мог подумать, тоже Артём, поведёт себя в совершенно незнакомых ему обстоятельствах.
Если же более конкретно, то мы будем наблюдать за тем, как довольно ординарный российский студент двадцати лет от роду поведёт себя, попади он в тело испанского инфанта на рубеже XVIII–XIX веков.
Проясним, в таком случае, стартовые условия. Итак, в целом, милый нашему сердцу, по причинам, впрочем, не до конца ясным, попадёт в удобную нам совершенную копию нашей вселенной.
Единственное отличие последней от нашей, условно оригинальной версии, заключается в том, что Фернандо, он же будущий Фердинанд VII, король Испании и Индий, он же капитальная мразь и подонок в нашей реальности, родится ровно на 14 лет раньше.
То есть, не 14 февраля 1784 года, а 14 февраля 1770 года. По той простой причине, что в этой реальности последствия инцест ударили не так сильно по плодовитости брачного союза между Карлосом, ака Карлом IV, и Марией Луизой де Бурбон-Парма, ака Марией Луизой Пармской.
Да, как не трудно догадаться, в нашей реальности инцест явно повлиял на плодовитость их брака, ведь из 24 (!) беременностей его жены, а также, по совместительству, двоюродной сестры, только половина увенчалась рождением ребёнка, причём из этих 12 детей до совершеннолетия дожили всего 7.
К слову, 1 ребёнок из этих 7 детей, Мария Амалия, также участвовала в старом добром инцесте… с дядюшкой, что был старше её на 24 года. Как результат, она умерла от страшной инфекции в возрасте 19 лет, а её ребёнок, такое же порождение инцеста, умер, застряв в её «родовом канал». И да, это жуткое, но наглядное пособие, почему инцест — это плохо…
В общем, да, в удобной нам версии реальности русская рулетка от мира генетики, если так вообще можно выразиться, не будучи заподозренным в евгенических взглядах, сыграла нам на руку, и не так отразилась на плодовитости мистера Карлоса и его жены, а также, по совместительству, двоюродной сестры.
Как следствие, Фернандос родился на 10 лет раньше и с меньшим числом проблем со здоровьем, стандартных для порождения инцеста. То есть, более красивым, более плодовитым, а также более здравым умом.
В частности, без «присущей» его династии «чёрной меланхолии», которая, по факту, являлась лишь следствием постоянного инцеста в предыдущих поколениях (привет от Карла VI Безумного и Карла II Зачарованного).
Правда, с одним нюансом — родился не Фернандос, человек весьма недалёкий, а если честно, то откровенно глупый и вообще погибель испанской империи, а Артём, правда, в теле человека, что должен был стать Фернандосом, ака Фердинандом VII.
Собственно, страдания будущего Фердинанда начинаются с того, что личность его, по какой-то совершенно дикой и недоступной природе причине, которую я раскрывать не стану ради налёта мистики, не подверглась деградации.
Которая, вообще, должна была бы быть неизбежной, ведь мозг только что родившегося ребёнка и мозг уже достаточно взрослого студента — две совершенно разные по своему развитию структуры, и, согласно анатомии, в плане интеллектуального развития он должен был бы быть, собственно, на уровне ребёнка, но нет.
Так что да…
ПЕРВЫЙ ГОД
«Какого х*я?» — прокомментировал Артём своё положение, осознавший себя, внезапно, живым. Он зря, что ли, умер? Наконец-то, мир и покой душевный в небытие, настигший его в результате его совершенно естественной смерти от двадцати восьми совершенно случайных падений на нож, как его тут же обломали.
Он ведь даже не успел узнать, если всё же Рай на том свете, или же нет, как тут подкрались мы, и… ах, да, точно! Бедняга ведь не знает, что является лишь полной копией разума действительно умершего Артёма, сделанной буквально за считанные моменты до его смерти.
Ну что же, прости, сердцу милый друг, но сладких плодов смерти вкусить тебе, увы, не дано, как бы ни было сие печально. Благо, мы даровали тебе гораздо более изящную альтернативу — страдания в теле Фердинанда VII.
«Что за фигня? Почему мои ручки такие маленькие? Только не говорите мне, что я попал в один из этих дурацких сюжетов про реинкарнацию, где главный герой не попадает сразу в уже взрослое тело, а вынужден взрослеть вместе с телом с самого младенчества» — друг мой, самоирония не делает наше с тобой произведение лучше.