Англия была случившимся откровенно шокирована. Альянс с Португалией, крайне удобный для Великобритании (по факту, вассал последней), она считала совершенно непоколебимым, а тут вдруг — Франция, Испания и Португалия оставляют её в дураках.
Не желая мириться с тем, как сложились дела, Англия пытается найти на континенте союзников, чтобы тем самым отвлечь Францию от действий в колониях.
Тем временем, в Европе случилась Война за баварское наследство. Пруссия, Россия и Австрия были слишком сильно отвлечены конфликтом за баварские земли.
Австрия желала аннексировать сначала лишь часть Баварии, а уже затем — всю Баварию целиком. Пруссия же желала этому помешать, чтобы не допустить усиления Австрии, своего главного противника в германских землях.
Россия же внимательно следила за конфликтом, готовая в любой момент вмешаться. Впрочем, уже тогда было совершенно очевидно, что ей было не до нужной только британцам и французам войны за колонии.
Екатерина II была более заинтересована в поддержании хрупкого баланса сил на Востоке, между Пруссией и Австрией, и не готова была отвлекать значительные силы на войну с Францией за английские интересы.
Получив отказ от российского двора, надежды Англии теперь были сосредоточены на Пруссии, которую они хотели вовлечь в очередную разрушительную общеевропейскую войну.
Надеясь, разумеется, вовлечь при этом в войну и Россию, союзницу Пруссии. Разумеется, всё бестолку. Прусский король Фридрих II, здоровье которого сильно подорвала Семилетняя война, не желал втягивать Пруссию в очередной кровавый и разрушительный конфликт за английские интересы.
Тем более, что он и без того уже был вовлечён, причём против своей воли, вынужденный самими австрийцами, в конфликт за баварское наследство. В общем, его позиция была более чем понятна.
Наконец, последней надеждой Англии стало вовлечение Франции в германский конфликт самой Австрией, «союзницей» Франции. Таким образом, надеялись английские дипломаты, они всё же смогут втянуть в войну против Франции Пруссию и Россию. Разумеется, снова бестолку.
Франция, внешней политикой которой с 1774 года управлял Шарль Гравье де Вержен, как раз и склонивший Людовика XVI на открытое участие в войне с Англией на стороне колоний, не желала участвовать в очередной континентальной войне.
Как говорится, французы извлекли урок из Семилетней войны. Таким образом, Франция всячески уклонялась от своих союзных обязательств перед Австрией. Тем более, что Вержен придерживался анти-австрийского взгляда на внешнюю политику Франции.
Таким образом, совершенно внезапно для себя, Англия оказалась один на один с сильнейшим политическим игроком Европы — Францией. Более того, в войну также, одновременно с Францией, вовлекались и бывшая немезида, Испания, и давний союзник, Португалия.
Пожалуй, это и есть то самое обстоятельство, что оказало наибольшее влияние на ход войны. Впрочем, сам ход войны нам, пока что, не интересен. Нам интересно то, что случилось с Артёмом.
Да, конечно, я постоянно его затыкаю, игнорирую, не даю высказать своё мнение и повествую о нём со своей высокой колокольни, маневрируя фактами так, как мне заблагорассудится, но, тем не менее, главный герой, всё же, он.
Артём, милый нашему сердцу друг, до недавнего времени был весьма занят своими «важными» делами. Если же по-простому, то своим побегом. Побегом, естественно, не от меня, ибо ни одной лани от Артемиды не скрыться, а от своей… жизни?
Да, от своей жизни. Видите ли, наш младой мальчик — обычный человек. Да, до некоторой степени талантливый представитель своего вида, вовсе не обделённый интеллектом, а также весьма хладнокровный, но всё же — обычный человек.
Артём мог ненавидеть, и ненавидел, своего деда искренне, с лютой силой, но, разумеется, смерти ему он вовсе не желал. Собственно, как и своему отцу.
Да, он знал, что они оба — те ещё мрази, типичные аристократишки, фанатичные веруны, заслуживающие своей судьбы, но, всё же, Артём не мог не почувствовать своей вины за их смерть.
И, разумеется, как и всякий прочий человечишка, заложник полного стигматизированных образов мышления, он не желал принимать, что его действия могли поспособствовать чьей-либо смерти, что он, быть может, ЗЛОДЕЙ в этой истории.
В общем-то, он столкнулся с главным противником любого смертного — эмоциями, чувствами. Враг, от которого не отмахнуться амулетом. Враг, которого не проткнёшь копьём.
Их не изрежешь саблей, не рассечёшь топором, не превратишь в месиво молотом. Враг, победить которого можно лишь… принятием. Воистину, нет врага хуже, чем часть себя.