Больше всего приобрели имперцы, конечно же — им перепала Гренландия, при этом в самой Дании произошёл государственный переворот, и Дания стала, фактически, испанской марионеткой.
В том же 1807 году Империя насильственно сменила власть в Швейцарии, превратив её в очередное марионеточное государство — Королевство Гельвеция.
Как следствие, уже в 1807 году к ОРД-е присоединились также Швейцария и Дания. По отдельному союзному договору, в то же самое время, в военном союзе с Империей находилась также и Персия.
В ответ на это, в 1807 году сформировалась очередная коалиция против Империи. Состояла, на этот раз, она из Пруссии, Австрии, России, Швеции и Великобритании.
Правда, на этот раз это был исключительно оборонительный союз данных держав против «имперской угрозы», а не наступательный союз против Испании.
Смысла особого в нём не было, разумеется, так как будь у Империи реальное желание, она бы без особых усилий смогла бы навязать свою волю любой прочей европейской державе, великой или же нет.
Это было скорее способом данных держав показать Артёму, что они готовы противостоять ему в Европе, если он их вынудит. Что, разумеется, было не более чем пустой угрозой и жалким блефом.
Дабы продемонстрировать этим державам, что он плевать хотел на их «очень важное» мнение, он расквартировал в Балтийском море морскую эскадру, а если быть точнее, то в Копенгагене, напротив шведского Мальмё.
Постоянно действующая эскадра, всегда готовая к ведению военных действий на море против любого потенциального противника, состояла из 11 фрегатов, и в силу своих боевых качеств тут же превращалась в самую страшную военную силу на Балтике.
Тем более, что данная эскадра, благодаря силе пара, была готова к военным действиям практически в любую погоду, даже в полный штиль. Это, можно сказать, были испанские силы быстрого реагирования в Балтийском море. Что, в принципе, не так уж далеко от истины, если учесть, что в Дании был также расквартирован целый полк морского десанта.
В любом случае, как не трудно догадаться, что шведам, особенно шведскому населению в Мальмё, не очень понравилась перспектива постоянного нахождения под угрозой морской бомбардировки ещё и со стороны испанской эскадры. Да и присутствие поблизости «испанских» морских десантников, в общем-то, тоже не вселяло в них особой уверенности в завтрашнем дне.
Это была, совершенно очевидно, провокация со стороны Артёма, имеющая своей целью доказать беспомощность противостоящих ему и его воле держав, и, в частности, Швеции. Последней, по сути, пришлось проглотить данную угрозу шведской национальной безопасности.
Что, в общем-то, было не очень приятно, если учесть, что недавно приобретённая шведами Норвегия не сильно то и желала находиться под пятой шведского правительства, вне зависимости от его природы.
Не менее провокационным было и небольшое «турне» другой имперской эскадры. Дерзко войдя в Ирландское море, она обошла всю Ирландию на крейсерской скорости, пройдя вдоль всего побережья последней и уйдя без какого-либо наказания обратно в Брест.
Наиболее провокационным, впрочем, было несколько более позднее хождение ранее упомянутой эскадры, расквартированной в Дании, вдоль сначала прусского, затем русского и, наконец, шведского побережья.
Хотя, тут ещё надо подумать, что более провокационно. Потому что Артём одновременно с этим намеренно слил в прессу фейк о планах имперского командования провести в Германии, а если быть точнее, то в Баварии, недалеко от австро-баварской границы, военные учения.
Так что да, Артём конкретно потрепал всем в округе нервишки, жёстко унизив каждую из «противостоящих» ему стран. Более того, он устроил интервью с одной из крупнейших в Европе газет, естественно, полностью подконтрольной ему.
Вероятно, сие он оставил на десерт, но, так или иначе, в этом интервью он знатно поиздевался над своими жертвами. Тут был и сказ о «великом прошлом» Ирландии, в котором он выставил ирландцев, как морально превосходящих англичан, трижды покорённых чужеземцами — «сначала римлянами, затем англосаксами и, наконец, норманнами».
В этом плане ирландцы, сыгравшие, по мнению Артёма, важнейшую роль в освобождении Британии, находившейся под властью римского сапога, были гораздо более великим народом, чем «всю историю прогибавшиеся под сапогом каждого приходящего завоевателя» англичане. По личному мнению Артёма, разумеется.
Нетрудно догадаться, британцы, и без того уже неоднократно униженные «испанцами», олицетворением которых был Артёма, лицо которого британцы, по всей видимости, видели в кошмарах, восприняли подобные пассажи с его стороны крайне болезненно.