Тем более, что методы принуждения к соответствию законодательству постепенно становились всё жёстче и всё ощутимее для задницы, а особенно для кошелька, рабовладельца, так как росло и давление на органы, ответственные за это.
Ну и, собственно, Артём первым же и «освободил», ещё в 1806 году, всех своих рабов (вы удивитесь, но он был самым крупным рабовладельцем в Империи, владея более чем 20 тысячами рабов; в десятки раз обгоняя крупнейших рабовладельцев американского Юга, если что).
Правда, во время суровой зимы и без какого-либо имущества, не жалея ни детей, ни стариков, ни беременных женщин. После чего с выкинутыми на мороз рабами, готовыми на всё, лишь бы найти спасение от холода и голода для своих детей, заключил уже трудовой договор (разумеется, не с детьми и стариками).
Последний был временным, но предполагал возможность продления трудового договора. В лучших традициях капитализма, он любезно позволил «бывшим» рабам, а теперь «свободным» людям, проживать на территории его владений.
Правда, стоимость аренды жилых помещений вычиталась из их заработной платы, как и стоимость предоставленной им еды. Медицинские услуги, которые он был бы обязан оказывать своим рабам с момента вступления в силу нового законодательства, он оказывал им за деньги.
Одежда и обувь, предметы личной гигиены, а также медицинские услуги и всё прочее, что им полагалось бы по новому законодательству, как не сложно догадаться, теперь им предстояло либо покупать у него самого из собственной зарплаты, причём по завышенной цене, либо где-нибудь ещё.
В сумме, конечно, реальное, сиюминутное материальное положение освобождённых рабов изменилось, в общем-то, примерно никак, а иногда — и вовсе в худшую сторону. Правда, изменилось правовое положение освобождённых рабов, причём радикально и в строго положительную сторону. Тут уже и нормированная рабочая неделя, и стандарты безопасности (по крайней мере, на словах), и возможность для детей ходить в школы (рабы всех этих благ были лишены, если что), и прочая и прочая.
В общем-то, это всё ещё победа. При этом, разумеется, никто так и не узнал, что, вообще-то, всеми этими рабами фактически владел Артём, и именно он был главным выгодоприобретателем от их страданий.
Об этом догадывались некоторые представители испанской интеллигенции, вращавшиеся в весьма специфических кругах (каких именно — раскрывать не будем), но о таком говорить было не культурно.
Во всяком случае, пример был подан, и благодаря этому в 1812 году всё прошло без лишних осложнений — к тому моменту это было уже отработанной технологией.
Более чем жестокой к бывшим рабам, разумеется. К сожалению или нет, но Артём не рай строил — он строил империю, достойную того, чтобы быть его наследием.
Эгоистично, разумеется, но такова уж правда, дорогие читатели. Впрочем, не то чтобы от обычного такого тирана можно было ожидать чего-то иного, кроме эгоизма, честно говоря. Ну и да, к слову, раз уж заговорили об эгоизме…
Глава 44. Опиумная война
Разумеется, Артём был не такой один эгоист. Расскажем, пожалуй, о другом эгоистичном мужчине — встречайте, Хосе Мария Кейпо де Льяно Руис де Саравия, представитель древнего астурийского аристократического рода и крупный испанский лендлорд. С недавних пор — ещё и член буржуазии, а также, кто бы мог подумать, член «Либеральной партии».
Правда, знаменит он не столько тем, что в своей породистости мог бы посоревноваться даже с самым породистым пуделем, равно как и не столько тем, что был очередным «либералом», а, разумеется, тем, что был одним из крупнейших лендлордов во всей Империи.
Встречайте, вот оно — чудовище, ответственное более чем за 1/3 испанского экспорта опиума в Китай. Именно экспорт опиума, и именно в Китай — это важное уточнение.
Держите также в голове, что он также являлся одним из крупнейших в Испании политических деятелей, как главный представитель астурийской родовой аристократии в «Либеральной партии».
Держите, к слову, в голове, что к этому моменту уже были созданы крупные чайные плантации в Кении, Индии, Цейлоне, Аргентине, Индонезии, в Турции и Курдистане, а также прочих колониях, если что.
Империя к этому моменту уже полностью переняла на себя роль крупнейшего производителя и, одновременно с тем, потребителя чая, равно как и главного производителя фарфора и шёлка, и, вместе с тем, главного потребителя обоих.