Причём до этого, так как его, вообще-то, поймали за деятельностью без лицензии и с фальшивыми документами, дал спасшему его капитану клятву, что больше он такие приколы выкидывать здесь не будет и вообще забудет о северо-западном побережье Америки навсегда.
Как вы понимаете, по возвращению в Китай он не сдержал своё слово. Напротив, он подал иск против своего спасителя и после тут же начал клепать, как бешеный, новые фальшивые документы и снаряжать новую экспедицию.
После этого, оплыв 22 января 1788 года из Макао, он доплыл до Нутки, после чего, зная о том, что здесь есть испанское поселение и что здесь ему делать, по-хорошему, нечего, ведь он нарушает испанскую монополию, стал активно торговать с местными индейцами.
За этим, собственно, испанцы под командованием Эстебана Хосе Мартинеса Фернандес-и-Мартинес де ла Сьерра и поймали его. После чего, естественно, захватили оба его корабля — Felice Adventurero и Iphigenia Nubiana.
Так, если что, он назвал свои корабли, чтобы выдать их за португальские и, соответственно, не иметь нужды получать лицензию британской Ост-Индской компании и, как следствие, не платить за её получение.
В нашей истории он ещё и выдумал несуществующее поселение, а также несуществующий договор с местным индейским вождём о продаже земли, чтобы оправдать своё небольшое предприятие.
Так что, как можно заметить, подонком он действительно был, причём очень даже смачным. Хотя, разумеется, если отойти от моего стиля гонзо и принять за основу высокий штиль того времени, то он, конечно же, просто авантюрист.
Да, его поймали, но он ведь авантюрист! Более того, он выдающийся антрепренёр! Причём антрепренёр в первоначальном смысле этого слова, а не в том смысле, которое оно имеет у нас «сейчас».
В общем-то, да, завершая полёт нашей мысли, можно сказать, что Испания, к своему худу, наткнулась на самого настоящего британца, отмороженного по самые яйца подонка, готового на любую ложь, лишь бы выплыть сухим из воды.
К сожалению, это не наша версия реальности. Здесь Великобритания была всё ещё крайне слаба. Прошло всего лишь десять лет с момента прошлой войны с Испанией, и память о «союзном» флоте, что «сжёг дотла» Портсмут, была свежа.
Естественно, британцев не волновало, что и сухопутными силами, и морскими силами командовали французы, а город сгорел не из-за «злобных предприятий» гнусных французов и испанцев (про португальцев никто даже и не вспоминал), а из-за стечения обстоятельств.
Версия со специально сожжённым Портсмутом была англичанам на руку, и они ею активно пользовались в своей пропаганде. Британцы, правда, не подумали, что воевать придётся уже через десять лет.
Портсмут был, конечно, большей частью восстановлен и даже дополнительно укреплён, в частности, фортом Камберлендом. Благо, британцы всё же учатся на своих ошибках.
Правда, на этот раз позиции Великобритании были даже хуже на море, чем до 1778. Видите ли, потеря важнейших колоний в Америке, как показывает практика, очень сильно бьёт по экономике.
Высадка вражеской армии, к слову, тоже сильно бьёт по экономике — Королевская биржа после известий о поражении флота и высадке французов чуть ли не схлопнулась в чёрную дыру от манифестации самого страшного кошмара британцев.
Представьте себе, какие времена переживала после этого Королевская биржа, сначала узнав, что Портсмут дотла сгорел, затем, что вся Ирландия восстала, а затем, что единственные регулярные войска на острове практически загнаны в угол и скоро будут принуждены к поражению.
Ну, а теперь экстраполируйте это на всю Великобританию, и, возможно, вы поймёте экономический ущерб от случившегося вторжения. И, вполне возможно, вы также поймёте, в какой же заднице оказалась экономика Великобритании после этого.
Как не трудно догадаться, её экономика обвалилась смачно и на самое дно, и, хотя быстро восстанавливалась после катастрофы, но до предвоенного уровня 1775 года не дошла даже к 1788 году.
Тем временем, французская экономика, в целом, несмотря на различные трудности и природные катастрофы, росла. В принципе, росли и другие экономики.
Падение роли Великобритании на морях открыло для европейских держав новые возможности, которыми они поспешили воспользоваться. Как следствие, активно росла экономики Испании, Португалии и Нидерланд.
Серьёзный вред от падения экономики Великобритании испытали только экономики Речи Посполитой, Дании, Швеции и Российской Империи, сильно зависимые от экспорта своих товаров в Великобританию.
Впрочем, Речи Посполитой вообще не до этого было, а Российская Империя смогла компенсировать негативные последствия от данного падения за счёт приобретённых в прошлой русско-турецкой войне территорий.