Правда, в 1788 году эффект от этого всё ещё был не столь очевиден, хотя в Луизиану прибыло уже более 6 тысячи заключённых. Так что, как не трудно догадаться, Артём прибегнул и к другим мерам.
В частности, Артём набирал поселенцев по всей Европе и даже не только в Европе. В германских княжествах Артём, хотя и без особого успеха, но всё же набирал поселенцев.
Тысячи семей соглашались каждый год покинуть свою германскую родину, чтобы попытать свою удачу в испанской Луизиане. Тысячи еврейских семей соглашались каждый год покинуть свою «родину», чтобы тоже попытать счастье.
Тысячи семей, многие из которых поддерживали «движение патриотов», соглашались покинуть свою ирландскую родину, чтобы избавить себя от ненавистного им британского, по культуре протестантского, владычества, чтобы попытаться приобрести новую родину в дружественной католической стране.
Тысячи семей из Швеции, Норвегии, Исландии и Дании также соглашались покинуть свою родину, Скандинавию, чтобы попытать своё счастье. Особенно много беженцев было из Исландии, разорённой недавними извержениями.
Алавиты? Пожалуйста! Исмаилиты? Пожалуйста! Болгары? Пожалуйста! Греки? Пожалуйста! Друзы? Пожалуйста! Армяне? Пожалуйста! Хорваты? Пожалуйста! Чехи? Пожалуйста!
Индусы? Пожалуйста! Китайцы? Пожалуйста! Японцы? Пожалуйста! Корейцы? Пожалуйста! Чернокожие рабы из Африки? Купить всех! Французы тоже желают поселиться в Луизиане, потому что их король их не ценит? Приветствуем каждого на борту нашего непотопляемого авианосца!
Вам это покажется смешным, но испанцы, руководимые Артёмом, прибегали к банальному воровству населения. Нет, вы не подумайте, что мы сошли с ума — это правда.
Артём использовал любую возможность для привлечения нового населения, и кражей чужих подданных он вовсе не брезговал, ибо, как говорится, хороши все средства, пока они эффективны.
Преступников, рабов и прочих лиц неевропейской внешности, к сожалению Артёма, ограниченного расистскими представлениями его времени, селили в Луизиане. Ну, а также определённые группы европейцев.
В основном же, конечно же, всех поселенцев селили в Испании. Земли хватало с головой, благо, что её активно отвоёвывали у природы. Пустоши орошали, болота осушали, целину поднимали.
И да, целина была и в Испании — в ней вообще очень много пустующих земель из-за неравномерного распределения населения и не очень разумной государственной политики, причём как сегодня, так и во времена Артёма.
Ну и да, экономика росла, а при бурном экономическом росте, как известно, лишних рабочих рук не бывает. Вернее, они есть, но это не является проблемой — это является преимуществом.
В результате, ранее слабозаселённые территории Испании плотно укомплектовывались этническими анклавами, что, несмотря на весьма сомнительные результаты существования многих подобных колоний, всё же помогало развитию страны.
Хотя, с другой стороны, рождало определённое социальное напряжение, уменьшавшее популярность Артёма. Впрочем, довольно изолированный характер всех этих анклавов позволял сводить это социальное напряжение к минимуму. Позволяя, в свою очередь, новоприбывшим приспособиться к новой среде.
Правда, не всё было так хорошо — многие погибали в пути. Качество же новоприбывших, как правило, оказывалось далеко не самым лучшим. Тем не менее, Артём был более чем доволен, даже если всего лишь 1/10 части колонистов удавалось полноценно осесть на земле.
И, чтобы не быть голословным, вот статистика — за 1788 год в Испанию прибыло 82 тысячи человек. В колонии, преимущественно Луизиану — 39 тысяч человек. Итого, таким образом — 121 тысяча человек. Кажется мало, но, на самом деле, это довольно-таки внушительное число переселенцев для этих времён. Тем более, что это всего лишь за один год.
На дистанции в десятки лет же это будут сотни тысяч. Для условной Луизианы с населением в какие-то там смешные 30-40 тысяч человек — это мощно.
В любом случае, начало правления Артёма можно охарактеризовать, как очень «живое». Активное исследование уже приобретённых колоний, новый территорий и приобретение новых колоний, а также агрессивная политика по перераспределению населения Европы в свою пользу, дали развитию Империи толчок к развитию. В частности, толчок к развитию культуры.
Тем более, что Артём многое делал для торжества просвещения в Испании. Так, он начал широкое строительство обсерваторий — Мадриде (1789), Кадисе (1790) и Эль Ферроле (1790).
При нём же в 1790 открылся Королевский кабинет машин — кунсткамера, лаборатория и музей техники одновременно. По его же инициативе произошло расширение и модернизация столичной Королевской химической лаборатории.