Под горячую руку истребителю люфтваффе попалась эмка, которая мчалась в пригороде Киева по дороге. Немец сделал заход и машина не имея возможности повернуть ни в право, ни в лево, из – за домов и полисадников у дороги, попала под струю трассеров, прямо на глазах у Ивана и одной из военфельдшеров. Судя по тому, что машина вильнула с дороги, и смяв радиатор и капот впритирку проехала рядом с домом, а остановилась, упёршись бампером в электростолб, ею никто не управлял. Истребитель прошел над улицей, но деревья и кусты скрыли его цель, а точное место было потеряно, поэтому пилот улетел на поиск другой цели.
Иван выскочил из машины и бросился к эмке, прихватив с собою бинт и жгут. Расстояние было всего метров десять или пятнадцать, если не через кусты, а по дороге. Водителю повезло, что пулемёт на самолёте был под обычный патрон Маузера, а не крупнокалиберный. Пули вспороли крышу и зацепив пассажиров эмки, вынесли стекло на улицу и продырявили капот, из которого поднимался пар, может даже вместе с парами бензина. Вначале следовало, людей сразу из машины побыстрее и подальше убрать.
Водителя удалось достаточно легко вытащить, хотя руль сильно мешал, зато дверь открывалась в передней части. Правая рука у его френча была пропитана кровью, может, даже кость перебита пулей немного выше локтя. Иван сразу прощупал плечо и не найдя выше повреждений пережал мышцы жгутом. Потом врачи будут разбираться с пулевым повреждением у локтя. Надо оттащить человека в сторону, в безопасность и смотреть второго, кто в кабине. Там всё в крови, а дом не даст открыть вторую дверь в кабине со стороны пассажира. Вытягивать второго придётся через дверь водителя.
Увидев второго, Иван оторопел. Пуля снесла женщине почти половину черепа и кровь, фонтаном с ритмом пульсации сердца, изливалась и пузырилась, заливая женщину и салон машины. Организм штука сложная и, похоже, он пытался остановить кровотечение, забивая сгустками пузырящиеся сосуды. Видимо, вены были перекрыты, а вот давление в артерии, сгустки успевало выталкивать. Рот постоянно делал вдох, рождая один звук «э – э–э – э–э», хлюпая при этом содержимым горла и рта. Выдоха не было, и эта непонятная картина сбивала с нормального понимания ситуации. Потом зрение увидела немыслимое. Женщина была беременна и явно на последних месяцах. Таких женщин Иван насмотрелся, когда они приходили на дом к отцу для последних очень приватных консультаций, это было в том двадцать первом веке. Века меняются, вид беременной женщины нет.
По книгам, кровь через сонную артерию вытекает за десятки секунд, потом организм живёт минут пять, а далее наступает смерть. Бывают чудеса, но не в этом случае и не с таким расколотым черепом и выбитым наружу мозгом. Но женщина не одна и надо попытаться спасти ребёнка. Ничего сложного, простое кесарево сечение, тем более врач рядом. Только надо вытащить женщину на улицу. Про гигиену и стерильность разговора нет, но есть шанс спасти ребёнка и среди травы рожать ничем не хуже чем в поле при жатве! Сомнительный штамп!
Мысли стучали в висках, руки скользили по мокрой от крови одежде женщины, кровь с сидения струёй хлюпнула вниз. Тело спиной по сидению проскользило к двери водителя, вывалилось на улицу и наконец, улеглось на траву за багажником эмки. Иван закрутил головой. Где эта проклятая девка? Что она дурра сидит в машине, вцепилась в баранку, как чёрт её знает кто! Это врач называется? Дурра набитая! Тут последние секунды, а она??? Чему её учили? У – у–у!!!
– Держись, мы сейчас!
Это Иван говорил ребёнку в утробе. Тому, похоже, было нелегко, и он уже стучал в живот матери, что хорошо было видно на поверхности живота, он ходил ходуном. Живой! Живой! Сейчас, держись кроха!
– Что сидишь? Чего ждёшь? Живо сюда! Бегом! Бегом!!!
Дверь пикапа открылась и из неё показалась бледная медичка и зашлась экстракцией содержимого желудка. Иван понял, что надо начинать самому, иначе будет поздно. Вот же гадость!
– Бегом к женщине, военфельдшер! Кесарево делать будем, там живой ребёнок. Вытри рот и бегом к женщине! Потом проблюёшься, после операции…
Иван подлетел к пикапу, рванул дверь. Фляга с водой, фляга со спиртом, полотенце, мыло и опасная бритва и бегом к ребёнку!
– Деванька! Соберись! Руки давай, мыло бери. Вот, так. Вот, так! Вытираем ручки. Значит, так. Кесарево. Головка внизу, ножки по животу стучат. Давай по периметру лезвием срезай. Лезвие в сторону и ребёночка вынимаешь и тело от пузыря освобождаешь, а потом по попе легонько, чтобы крикнул.
– Я не…
– Какое не? Военфельдшер! Там ребёнок за жизнь борется, а здоровая дурра пять лет чужое место занимала. Режь, сука! Я тебя подстрахую.