Почти одновременно поменяли магазины на автоматах и банку патронов на пулемёте. Иван парабеллум в руку и на сближение по дуге к торцу лёгших рядком трупов. Контроль, это не шутка, а операция строгой отчётности. Контроль и учёт! Классика. Пулемёт дулом на палатку, и в припрыжку на контроль. Двое, это не один, поэтому Иван с Миколой быстро штыками по ушам у лежащих прошлись. Фрицы не возражали, если не считать агонии некоторых тел. Потом рывок к палатке и контроль помещения. Оно оказалось пустым, не считая раскладного стола, шести стульев и шести пляжных лежаков. Два ряда по десять ранцев у входа, окончательно успокоили нервы, выходит, что все фрицы здесь перебиты и это хорошо.
Плохо, что лошади в лесу без присмотра и неизвестна ситуация в карьерной яме, что перед пулемётом. Осмотр ямы показал, что там люди в форме бойцов РККА. Не только командиры, но и красноармейцы и наоборот. Только вот власть пленным, хоть и командирам, отдавать желания нет, эта мысль в голове Ивана стучит раскатистым набатом. Глаза фиксируют картину вжавшихся в песок и накрывших голову руками людей. Чего – чего, а загар под луной сегодня ночью не по плану. По плану, ждёт всех дорога дальняя и по времени немедленная.
Посылаю Тимоху и Миколу за телегой и лошадьми, тут немногим более сотни метров, но так надёжнее. Перестраховщик я и внутри паникёр. Мои бойцы ушли, а я медленно осел за телегой с пулемётом. Трясёт меня так, что зубы стучат, руки трясутся и тело раскачивается. Это во мне адреналин сердце в крови гоняет. Это пришло осознание опасности только что пережитой. Это мысли, что было бы, если бы…
Много чего «если бы». Самое неприятное, это память того, как на тебя смотрели глаза убиваемых тобой людей, убиваемых осознано. Это нечто иное, чем стрелять в спину мотоциклистам или проткнуть немца штыком заглядывая в дуло его автомата. Те смерти не воспринимались так, как этот расстрел, там было нечто одинаково опасное и для тебя и для врага, а тут избиение, которое началось внезапно для врага и быстро закончилось за несколько секунд. Только глаза немцев успели поменять выражение от интереса до недоумения, страха и обречённости. Самокопание помогло Ивану прийти в себя. Дрожь отпустила, руки сами вытащили флягу и напоили водой. Стало легче, особенно от пригоршни воды, ополоснувшей лицо. Вон и парни из леса показались, значит, уже можно начинать общение с пленными. Двойственность восприятия ушла. Почти ушла. Трудно понять почему ты вдруг становишься Неким Иваном, не самим собой, а тем который смотрит со стороны на действия другого и он, это не ты. Он это он, хотя ты это он, а воспринимается другим. Ты легко дистанцируешься от его действий!
– Подъём, бойцы! На выход за периметр, становись по три десятка в ряд! Кто без обуви, тем отдельно стать. Дистанция между шеренгами три шага! Быстро встали и на полусогнутых вперёд. Ваш плен закончился, поэтому вы опять на службе у трудящихся СССР.
Проход открыл и отошел в сторону. Это от греха подальше. Клинит мозг у людей при стрессе. Особенно, если не пивши и не евши, когда сил идти нет, а вот для галлюцинаций сил всегда в избытке. Сумерки в ночь уже переходят, и свежий ветер с сыростью от болот, вскоре взбодрит до мурашек. Помощники мои Микола и Тимоха из лесу вышли и ведут лошадей с телегой. Энергично идут, молодцы. Пленные бойцы наоборот ведут себя вяло. Неужели не рады освобождению?
– Бойцы, шевелись! Нас ждут великие дела! Прямо сейчас!
Поток людей из ямы иссяк. Люди стоят и ждут указаний. На лицах читается вопрос – Что дальше? Не у всех такое любопытство, но две трети смотрит внимательно. Телегу мои парни ко входу в палатку подвели и это правильно, трофеи надо грузить, а потом всё остальное.
– Ворошиловские стрелки среди вас есть? Выйти перед строем на шаг. Охотники, армейские разведчики, знающие мотоцикл, воины пулемётчики, снайперы эти правее становитесь. Смелее, не тяните. Это те, кто даст нашему отряду шанс выжить и выйти к своим. Кто знает эту местность, тот подходит ко мне.
Движение в шеренгах далеко не массовое. Микола и Тимоха намного быстрее действуют. Уже начинают разбираться с трупами на предмет полезного содержимого карманов, оружия, обуви и одежды. Трофейная команда и ничего иного. Смех и грех. Хабар или лут самому Ивану интересен, хочется карманы проверить, но дело, прежде всего.