Я и клетки смастерил, теперь в одной три куропатки шебуршат, а в соседней пара живых длинноухих тусуется (не-не, не эльфы). Бойкие серые ребята, одного от силков на вытянутых руках вынужден был нести, лапами сучил не хуже пропеллера, в клетке и то не сразу успокоился. Как у него сердечко выдержало, не представляю, такие горячие, когда их за уши из ловушки достаёшь, обычно сразу от разрыва сердца умирают. Вообще-то из всех животинок мне за двенадцать дней лишь четыре зайца попалось. Ещё колонок заглядывал, но он у меня прямо на глазах выкрутился из петли и слинял, только хвост мелькнул.
Из лука удалось подстрелить двух жирных глухарей. Подкрадывался к ним метров на десять, с дальнего расстояния боялся стрелять. Тут ведь надо наверняка бить, а то, если просто подранишь, запросто можешь стрелы лишиться, а у меня их всего три штуки. Вон курица без головы минуты две пробегать сможет, а подраненный глухарь и на десяток вёрст стрелу с лёгкостью уволочёт, ищи потом ветра в поле.
Не забывал и про строительство нашего гибрида сарая со спортзалом. Первые дни спиливал лиственницы диаметром примерно двадцать сантиметров, сучки срубал, кору снимал, да нарезал нужные куски. Далее волок или катил это всё на поляну к землянке. Самые тяжёлые (пятиметровые) брёвна перетаскивал вместе с парнем, зашедшем к Софе за настойкой для больной матери. Он посчитал, что полдня работы — это лучше, чем несколько медяков отдавать.
Сарай собрался ставить двойной. Половину, закрывающую вход в землянку, сделаю тёплой — и пол положу, и печку поставлю, брёвнышки на стены самые толстые пойдут. Там в отдельном загончике козу держать станем, рядом закуток для душа, за ним туалет. А в холодной части будет спортзал и хранилище для мяса и шкур, в самом его конце — вход в старый погреб.
Ох и задолбался же пилить! Лиственница для дома, безусловно, хороша, но обрабатывать её… ууу, блин! И пилишь, и пилишь, зубья смоляными сгустками забиваются, чистишь, опять пилишь.
Но в целом мне здесь всё же нравится, и хоть целыми днями скачу как угорелый, но такой жизнью доволен. Не знаю уж, знахаркины это настойки сказываются или ощущения молодого тела накатили, но оптимизьмь и энтузязизьмь из меня прёт со страшной силой. Чувствую, могу горы свернуть. Хм… надо узнать у Софы, зелье она исключительно на травках заваривает или сушёные грибочки добавляет?
Начал задумываться о будущем. Планы пока туманные, но с ближайшими определился. Нужно к зимнему промысловому сезону основательно подготовиться. Охотником я, разумеется, оставаться не собираюсь, однако поработать зимой придётся. Меха — это деньги, а деньги нам в скором времени ох как понадобятся. Ещё у меня мысля в голове сидит — волчий ручей проверить на наличие золота. Чем чёрт не шутит, вдруг крупно разбогатеем. В этой местности золотишка хватает. Где по чуть-чуть, а где ого-го!
В прошлой жизни мне довольно часто приходилось бывать в Сибири на золотых приисках. Вот интересно, сейчас начинаю понимать: я довольно-таки неплохо знаю, где тут, на Енисейском кряже, миллионы лежат. Когда-то знакомые из золотодобывающих компаний возили по своим "кладовым", хвастали, так сказать. Видел я много крупных месторождений: и "Благодатное", и "Олимпиадинское", и местное "Эльдорадо". Ну а там, конечно, охота-рыбалка. Бывало, по неделе вокруг рудников с ружьишком бродил. Вряд ли местность сильно изменилась. И если, не торопясь, походить, внимательно посмотреть, я, наверно, смогу отыскать все богатые места, где побывал.
Значит, летом переберёмся в Енисейск и уже на месте сориентируемся, как дальше жить. Ммм… а ведь и по алмазным местам я тоже пошлялся. Дааа… Но якутские алмазные трубки очень уж трудозатратное дело.
Ничего, разберёмся с gold'ом, доберёмся и туда. Не так страшен чёрт, как его малютка.
— Поздорову, братан. Отлёживаешься?
Оп-па, чуть в штаны не наложил! Как этот жлобина смог так тихо подойти — уснул я, что ли?
— Чё-то нюхлый ты. Выздоравливаш хоть?
Ага, братан. Вполне вероятно, брат. Кому ж ещё здесь бродить и про здоровье спрашивать. Рыжий, только один, и возраст сходится.
— И тебе не хворать, Гнат. Вот из домины стал выбираться, баба Софа на солнце лежать сказала.
Хорошо за тренировкой меня не застали! Вопросов было бы выше крыши.
— Кости погреть тебе надо, даа, — он постоял, оглядывая изменения на поляне и обдумывая что-то своё. — Софа-то кормит?
— Да, счас с едой получше. Охотники на зиму решили остановиться, подкармливают.
— Аа… То-то я смотрю, у вас тута амбар начат. На зиму, говоришь? Они, чё ль, Софе шкурки дают?
— Они.
— А где счас?
— Да в тайгу подались, хотели на севере лабаз сладить.
— Ммм… Тута, это, Мишка… Ты бы к ним набился в содружники, тятя зол больно, домой не пустит. Нахлебником тя кличет и Софе муки, сказал, не даст. А с охочими людьми всяко перезимуешь, и мы, ежли чё, подсобим.
О как! Ну родитель, ну сволочь! Сбагрил сыночка, блин. Не удивлюсь, если жалеет, гад, что я не помер. Как же, корми теперь всю зиму болезного. Мне вообще-то такое предложение на руку, но всё же какая скотина! Так, соображаем быстро, чего можно стрясти с "родненького" папеньки. А то подумает ещё, что мне здесь вольготно живётся. Скорее всего, на лице отразилась буря кипевших во мне эмоций, поскольку Гнат принялся меня задушевно уговаривать:
— Ты, братко, не серчай на него. Поживёшь тута чутка, тятя, мож, охолонёт. А приживёшься, и то хорошо, будет зимой худко, подмогнём. Мамка вон узелок передала, беспокоится. И от нас с Фёдором крохи есть.
Я постарался сделать задумчивую морду лица.
— Мне одному поначалу тяжко быть может, надо бы Машку в помощь. Хотя б после работ в поле. Вместе нам зимовать сподручней.
— Да нешто зверь тятька! Отпустит Машку, — он явно обрадовался. Наверно, полагал, я начну права качать.
— Ну побёг я тады. А…, - он замер, — ты уж Софе сам про тятин наказ обскажи.
— Ладно.
Фууу… Даже не верится, что так легко отмазался. Свободааааа! И от внимания, и от обязательств. Не, ну повезло здорово — пришел бы Гнат на час раньше или позже, была бы самая красивая попа. Его, похоже, послали сюда за прояснением обстановки: как там хворый поживает, и почему Софа шкурки на обмен таскает. Интересно папашке стало, не я ли тут добытчик, блин. Слава богу, мы с ведуньей заранее договорились рассказывать о якобы пришедших охотниках. Стоило бы догадаться — рано или поздно с проверкой нагрянут, а тут воскресенье всё-таки. Даа… расслабился ты, пацан.
Эйфория понемногу проходила. Брат давно свалил, а я валяюсь. Ээхх… Подъём, Мишка, нас ждут великие дела!
А через день к нам заглянула мама Машки и Мишки. Придя из леса к обеду, увидел её, сидящую с Софой у землянки на лавочке. Они довольно весело кого-то обсуждали. Удивило, что сразу узнал, а ведь у знахарки уже четыре посетительницы было. Мог бы предположить — вот ещё одна. Но нет, с одного взгляда понял — мама пришла. Это ж получается, Мишка у меня где-то в подсознании засел? Ууу… Саша, именно этого тебе для полного счастья и не хватает. Тихо шифером шурша, крыша съедет, не спеша. Мдя… А с другой стороны… одиночество теперича не грозит, всегда в компании, так сказать. Ха… "МиСашка компани" — звучит, однако.
Хм… Неее… нафиг-нафиг нам такое счастье. Надо вытряхнуть эту дурь из головы.
Софа, заметив мой приход, встала.
— Ну, пойду к обедне стол соберу.
Мать повернулась, глаза обеспокоенно вглядываются, судя по всему, с нетерпением ждала встречи.
— Здравствуй, сынок.
— Здравствуй, мама, — о чём говорить, и понятия не имею.
— Как ты себя чувствуешь? Софья Марковна говорит, вовсе оправился.
— Не беспокойся, мама, я здоров.
Чтоб не стоять перед ней пеньком с глазами, присел рядом.
— Похудел-то как!
Меня погладили по голове. Попытались убрать лохмы со лба. Чёрт, давно я себя так неловко не ощущал! И не отвертеться ведь. Ага, попаданец "должен стойко переносить все тяготы и лишения" попадалова. Так что сиди, Сашок, терпи и не питюкай. Блин, сразу вспомнился препод военной кафедры: "А если тягот и лишений нет, он должен их себе создать, чтобы стойко переносить! "