Вадим Демидов
Сделай и живи спокойно 3
Пролог
Больница в городе Конотоп ничем не отличалась от других, расположенных в небольших городах Советского Союза. Чистенько и уютненько. Двухэтажное здание с приёмным отделением и ещё несколькими кабинетами внизу и палатами на втором этаже. Я лежу на втором. Три недели уже. Чуть больше, но — не намного. Девятнадцатое августа на календаре, всё того же тысяча девятьсот сорок девятого года. Скучно мне здесь — не привык я бездельничать. А ведь еле выкарабкался. По краю прошёл, не сорвался и в живых остался. Вообще-то спасибо всем, кто участвовал в спасении моей тушки. И это конечно, в первую очередь, тому неизвестному врачу, что оказался в одном со мной вагоне. Что уж он там делал, я не знаю — был без сознания. Но первую помощь он оказал на должном уровне — все про это говорят. Этот мелкий недобиток с ножом мне, какую-то вену в животе повредил. Снаружи крови почти не было видно, а вот внутри всё плохо. Всё бы ничего, если бы я, после ранения, лёг на пол и не шевелился. Но меня же понесло справедливость править. Вот и не рассчитал. Слишком сильно толкнул тех двух здоровых мужиков. Перенапрягся сильно. Силы не рассчитал. Надо было их аккуратненько толкнуть, а я со всей силы. В результате имеем то, что имеем. Что-то там произошло в организме из-за непредвиденной нагрузки и кровотечение усилилось. И как следствие я потерял сознание.
По заверениям главного врача и не менее главной медсестры, а также всезнающих пациентов находиться здесь мне ещё дней десять как минимум. И я точно знаю, что это всё специально подстроено. Потому что я здоров. У меня уже неделю ничего не болит и я прекрасно перемещаюсь без посторонней помощи. Сто процентов это Собкин, что-то там наговорил главврачу и меня специально удерживают здесь придумывая всякие дурацкие диагнозы. И ещё от меня спрятали мою одежду. Я потратил кучу своей энергии, использовал всё своё обаяние, применил все уловки и воспользовался опытом прошлой жизни, но ничего не добился — моя одежда пропала в неизвестном направлении. А ведь она сыграла большую роль в деле моего спасения. Паспорт, что нашли в кармане это ерунда, а вот та синяя бумажка, с грозным названием «мандат», когда её обнаружили, заставила шевелиться всех не с удвоенной, а с удесятерённой энергией. Собкин прибыл в Конотоп в тот же день вечером. Как он умудрился это сделать, для меня загадка. Но тут, по моему, большая заслуга отдела транспортной милиции, который находится в городе Конотоп. Жаль, что я этого не видел — был в отключке, а то бы он так просто от меня не отделался бы. Собкин притащил с собой, чуть ли не весь личный состав калужского отделения, чтобы забрать раненого Шульца и по-возможности меня. С Шульцем у него всё получилось, а вот меня ему не отдали. Боялись, что возобновится кровотечение. С глубоким сожалением меня оставили, а недобитка отконвоировали в Калугу.
Этот выверт с «мандатом» мне стоил очень многого. Ко мне, после того как я очнулся, относились как… я не могу подобрать сравнение. Очень хорошо, короче, и с большим вниманием. Таким большим, что каждый мой шаг отслеживался бдительными медсёстрами и всем остальным персоналом. Да я в утку, по-маленькому, просто так сходить не мог. Тут же прибегал какой-нибудь крендель с медицинским образованием и делал визуальный осмотр жидкости. Про судно умолчу. Но тоже почти в том же духе. Надеюсь, что Шульца охраняют не хуже, иначе, я бы очень пожалел, что попал из револьвера ему в пятку, а не в голову. Да, вот так! Я же почти не видел куда стреляю, вот и получилось, что совершенно случайно угодил этому утырку в каблук правого сапога. Как уж так вышло не представляю совершенно. Только пуля, прошла через каблук и пошла дальше в пяточную кость, где и застряла. В общем Шульц мог только ползать, по полу тамбура и ругаться по непонашему. В общем бегать и прыгать он теперь долго не сможет, а там и лоб ему зеленкой намажут, да погуще желательно, погуще. Что б уж точно, никакой микроб не проскочил вместе с пулей в мозг. А ещё лучше, таких утырков вешать, потому что нечего на них народное добро переводить. Патроны они всегда нужны, тем более, что врагов, у советской власти много, а верёвку можно несколько раз использовать.
Чего стою, кого жду — непонятно. Из окна палаты вид не самый лучший. А только возвращаться в койку мне не хочется. Надоело! Я скоро жиром заплыву. Мне гулять надо! Мне нагрузка нужна! Вот что мне сделать, чтобы убедить главного и самого умного врача, в том что я здоров? Может из окна прыгнуть и вернуться в палату как ничего не бывало? С улыбкой и бодрой песней, про «первым делом самолёты». Я могу. Только вот поможет или нет — не знаю. А так хочется, хоть что-то сделать.