Сегодняшняя еда у Гретхен выглядела странновато. В смысле плохо выглядела. Как мясо. Но, может, и не мясо. Что-то коричнево-черное на белой тарелке с чем-то зеленым по краям. По мне, вообще кухня целиком была старовата и обшарпана, как будто из семидесятых. Тусклый желтый верхний свет делал все серым, грустным, мрачным, даже хуже. Что бы ни лежало на тарелке, оно выглядело пресно и неаппетитно, как выцветшие синие обои в клеточку и коричневый кафель.
— Это искусственный стейк, — сказал мистер Д. — Мы сейчас пытаемся его продвигать. Он называется «Имитейсти». Попробуй.
Мистер Д. работал в рекламе или маркетинге, или что-то в этом роде — белый воротничок, как говорил папа, — и ежедневно он ездил в центр и обратно, чтобы каждый вечер ужинать со своими девочками.
— Я не голодна, — вздохнула Гретхен, скрестив руки на груди.
— Что думаешь, Брайан?
— Я думаю, это сенсация, мистер Д. Вообще-то я думаю, что вы сами сенсация.
Он кивнул и подмигнул мне.
— Ну, тогда что там по поводу отстранения от занятий, девушка? — спросил он. — Ты сделала какие-то выводы?
— Да ерунда, — сказала Гретхен. Она низко опустила голову и воткнула вилку в таинственный черный холмик, а затем медленно ее вытащила.
— Ерунда? Они сказали, еще раз — и им придется тебя выгнать, — пробормотал мистер Д., нервно моргая за стеклами очков. На нем все еще был голубой фартук в цветочек с надписью «Поцелуй повара». Он был маленького роста и выглядел неврастеником, его веки подергивались. Недавно он решил сбрить усы, которые носил четырнадцать лет. Лицо его без них выглядело голым, даже если вы никогда не видели его в усах. Вот уже два года он был вдовцом и сбрил усы, чтобы выглядеть моложе, привлекательнее, поскольку его жена, мама Гретхен, умерла от рака легких. У Гретхен была лучшая на свете мама. В смысле, она была такая милая, и с ней всегда было весело, она курила и играла с нами в видеоигры; не знаю, я рос, мечтая, чтобы моя мама была такой. Кухня пахла мамой Гретхен. Старые желтые обои таили в себе напоминание о ее «Вирджиния слимс» с ментолом, и я надеялся, что их никогда не переклеят.
— Я же сказала, это больше не повторится, пап, обещаю, — сказала Гретхен, взяла его за руку и в подтверждение пожала ее.
— Это она говорила в прошлый раз и в позапрошлый, — вступила Джессика. Джессика была известная шлюха, но супер, межгалактически сексуальна. Про нее говорили, что она заигрывает с парнями своих подруг, понимаете, о чем я. Я видел пару раз, как она это делает на вечеринках, которые она устраивала, когда мистер Д. уезжал по делам из города. На одной из таких вечеринок я подслушал, как она говорила другой девчонке: «Блин, он такой урод, даже не знает, как трахаться».
То есть, как я понял, Джессика точно знала, как трахаться, и с тех пор меня посещали очень подробные фантазии о том, как она, ну понимаете, обучает меня. К тому же она целовалась со всеми без разбору, и ей было все равно с кем спать, что меня и пленило. Ходили слухи, что она наградила гонореей Марка Эстевеса, который от этого чуть не умер. На самом деле получилось так, что Марк Эстевес встречался с Кэти Кэмден, и Джессика решила, что ей нравится Марк, и пообжималась с ним на какой-то вечеринке, а через несколько недель Марк подхватил мононуклеоз от девчонки по имени Триша и потерял чуть ли не десять килограммов, и даже лежал в больнице, так что все обвинили Джессику и стали называть ее проституткой и проблядью. Но это не имело никакого значения, потому что, как я сказал, Джессика была секси. Она была на год старше, маленького роста, как Гретхен, но худенькая. Она была секси, потому что была миниатюрная, с огромными зелеными глазами, горящими, как у кошки, и острым подбородком, как у сексуальной принцессы эльфов. Парни считали ее очень сексуальной. Мужчины считали ее очень сексуальной. Я считал ее безумно сексуальной. Я много мастурбировал, думая о ней. Она была одной из тех немногих девчонок в округе, которые просто давали, ну или так она говорила, а не заставляли тебя умолять об этом, а потом вели себя, как будто вы на них женились, или плакали. Ну или так говорили. Или так она говорила Гретхен. Еще она говорила, что любит секс и не стыдится этого. В другой раз она сказала Гретхен, что стала бы проституткой, если бы могла. Ходили слухи, что она каждый день на всякий случай бреет ноги. А еще у нее была тайна — или то, что она считала тайной, — она продавала травку своему боссу. С ним она тоже переспала. Дважды. Его звали Кэффи, он был женат и имел троих детей, красивых белокурых мальчиков, которые, как сказала Джессика, однажды станут ее добычей. Все это она рассказывала Гретхен. До недавнего времени Джесс была членом французского общества и футбольной команды поддержки, и потом внезапно бросила все, во что вписалась, и стала покупать траву у наших приятелей и продавать ее всем взрослым, которых знала. Худшим из всего этого было то, что она не хотела иметь со мной дела, как бы я ни старался, даже когда я был сантиметрах в тридцати за тем же столом. Я делал все, чтобы она заметила меня, и в конце концов сдался и решил, что, может, просто буду обожать ее издалека.