И видимо сказала я как то серьезно или недовольно, но парень напротив сразу напрягся. Взгляд стал пристальным, внимательным и не мигающий. Кивнул, давая понять, что слушает меня. И протянув руки, обхватил ими мои ладони прямо поверх кружки.
– Ночью ты, точнее мы... были неосторожны.
И он вздрогнул. Едва заметно, но все-таки руки напряглись, пальцы сжались чуть сильнее, как будто готовясь удерживать меня силой. А взгляд стал нечитаемым. Минута молчания, вторая, третья.
– Ты злишься? – наконец-то, а то мне уже стало неуютно под этим взглядом.
– А разве не имею права?
– Возможно, – спокойно пожал плечами. А вот теперь я начала злиться.
– Гре, мы уже сейчас начнем ругаться, если ты не будешь со мной говорить. Ты это понимаешь?
– Понимаю, – ну блин, сама невозмутимость.
– Ты просто забыл, увлекся или не успел прервать? – мама моя, я почти не краснею. И почти не нервничаю при таком обсуждении. Почти.
– Нет, я помнил, думал и знал что делаю, – я его сейчас стукну, однозначно.
– Гррре? – не прорычать не получилось. Дернула свои конечности из плена, совсем забыв о том, что кофе в кружке еще примерно половина. Было, теперь уже меньше. Ибо много выплеснулось на руки. Зашипела – горячо, однако. Мне досталось совсем чуть – большая часть горячего кофе оказалась на мужских руках. Даже не поморщился.
– Иди сюда, солнышко, – не расходясь словами с делом, просто притянул меня к себе на колени. И сопротивляться бесполезно. Тем более, что за пару-тройку секунд я уже сижу у него на коленях, с кружкой в руках с остатками кофе. Плотно прижата к голой груди. Приятно. – Я хотел чувствовать тебя полностью, каждой клеточкой, без лишних преград. Просто поверь мне, ощущения совершенно другие. Я здоров, в этом можешь быть уверена, – чуть кивнула в ответ. – Врать тебе я не буду. Да, не стал одевать резинку осознанно. И вынимать тоже. Хочу, чтобы ты целиком и полностью была со мной, была моей, – я краснею, но взгляда не отвожу, ошеломленно смотрю в его глаза. – Я не могу отделаться от мысли, что потеряю тебя. И готов привязать тебя всеми доступными способами.
Я потеряла дар речи. Нет, я знала, что Гре вообще отличается тем, что четко и метко бьет правдой в лоб. Но чтобы вот так – это...
– Охренеть, – я не нашла ничего более цензурного.
– Я хочу извиниться перед тобой за то, что так поступил, – а в глазах ни капельки вины.
– Но виноватым ты себя не чувствуешь?
– Нет.
– И повторишь все в следующий раз так же?
– Именно так, – совершенно невозмутимый вид. Непрошибаемый. Я тяжело сглотнула, окончательно перестав понимать, что мне сейчас делать. Ругаться? А смысл? Бежать в аптеку за волшебной таблеткой – тоже не вариант, не смогу избавиться.... Хотя... таблетки это выход.
– Понятно.
И как то я пропустила тот момент, когда рука по-хозяйски поглаживает мой живот. А при учете того, что рука миниатюрностью не отличается, а сама я девочка довольно хрупкая, то в зоне досягаемости руки оказалась и грудь тоже. Правая, потом левая. И поцелуй со вкусом кофе, а кружки в руках уже нет. И ласковая настойчивость, что пытается загладить свою вину, которую он за таковую совсем не считает, и поступает он опять также...
Сергей
Какой русский не любит быстрой езды? Вопрос ни о чем.
Я гнал, сильно гнал, безжалостно вдавливая педаль газа в пол. Понятия не имею, сколько мне придет штрафов за превышение скорости за эту поездку. Похрен. Не видел Маришу каких то три дня, а такое ощущение что полгода. Никогда не думал, что мне будет настолько тяжко расставаться с кем то. С девушкой. С моей любимой девушкой. Каждый раз при взгляде на нее все внутри переворачивается.
Я обещал ей и клялся в том, что дам ей время. Что моей любви хватит на двоих. И это так. Я готов любит за двоих, отдавать все, что есть и даже больше, до бесконечности. Дебилы те, кто с пафосом рассуждает о независимости и самостоятельности. Они просто не знают каким классным был этот месяц, когда тебя ждут, прислушиваются сквозь сон к твоему приходу. Оставляют небольшое местечко на кровати для тебя и ровно половинку твоей подушки. А может быть это все-таки ее подушка? Не знаю, но спим мы в основном на одной, вторая лежит рядом свободная, холодная. А когда приходишь и опираешься руками на кровать чтобы присоединиться к девушке под одеялом, она слегка отодвигается и уступает тебе кусочек нагретого места. А потом укладывается тебе под бок и прижимается тепленьким тельцем, согревая и греясь. И я более чем уверен, что делает она это не задумываясь, и даже не особо отдавая себе отчет в своих действиях. И от этого еще приятнее.