Я смогла лишь кивнуть и то через пару секунд. И только тогда Вадим убрал руку от моего лица.
– Нравится? – кивнул на лакомство.
– Очень, – не покривила душой ни капли. И не только десерт.
Практически до дрожи хочется прикоснуться к сидящему напротив меня мужчине, почувствовать его тепло и поддержку. А он все также внимательно смотрит на меня и, кажется, читает как открытую книгу с крупным шрифтом и незамысловатым текстом на страницах...
Вновь накатила неуверенность в себе – я знаю его несколько часов, вижу второй... поправка, третий раз в жизни. А чувствую себя мотыльком, которого тянет на этот теплый огонь. Неотвратимо, без возможности остановиться и подумать о своем поведении.
Мне надо каким то образом взять себя в руки, сама понимаю, что я веду себя ненормально, не адекватная реакция на совершенно постороннего человека. И может быть, все его знаки внимания – всего лишь дружеский интерес и не более чем воспитанность мужчины? И я все себе напридумывала, а на самом деле я запала на парня которому просто не хватает наглости и хамства отшить наивную девочку? Надо сбежать, хотя бы в туалет. Пока не стало поздно, пока мне не стало стыдно до дурноты, пока меня не поставили на место. Стало больно.
– Я, – голос внезапно стал сиплым, и получился какой то хрип, слегка кашлянула, – Я на пару минут отойду в, – Боже мой, слово забыла, щелкнула пальцами и показала примерное направление, куда хочу сбежать. – В туал... туда, – о, мама моя, стыд то какой.
И пока он мне ничего не успел сказать, сбежала. С перепугу чуть не влетела в мужской туалет, в последний момент успела среагировать на говорящую табличку и развернуться все таки в расположенный напротив дамский уголок.
М-да уж, крррасавица. Ничего не скажешь. Оставалось только с тоской смотреть на саму себя в зеркало. С тоской и непониманием, как быть сейчас? Как себя вести? Что делать после своего позорного бегства? Идиотка.
Умылась холодной водой. Пять раз. Ни с первого, ни со второго пробудить здравый смысл просто не получилось. Зато уже на четвертый раз я почувствовала, что вода то, блин, ледяная. Зато мозги, не иначе как по счастливой случайности, начали работать. И стало стыдно. Совершенно не удивлюсь, если сегодня я вижу Вадима в последний раз – он просто больше не захочет с такой нервной и неуравновешенной особой общаться. Может, все и к лучшему... что делать с навалившейся апатией, не понятно.
– Мариш? – я обреченно подняла взгляд. Смотрит на меня внимательно, чуть насмешливо. – Пойдем, погуляем? Погода классная. Смотри, – указал рукой на окно, около которого мы сидели. Я машинально перевела взгляд. – Снег пошел, хлопьями. Пойдем?
– Да... конечно, – все что я смогла выдавить из себя, хлопнув в недоумении ресницами.
О чем мы говорили на прогулке? Понятия не имею, в одно ухо влетало – чуть крутилось для порядка в пустой голове – и вылетало наружу, не задерживаясь и не обременяя меня новой информацией.
Каким то, не иначе как волшебным, образом оказались около подъезда. Знакомый такой подъезд – мой. И это была первая связная мысль в моей голове. А вторая...
– Маришка... – услышала прямо над ухом, от неожиданности поскользнулась на скрытой под пушистым снегом маленькой, замерзшей лужице. И падать мне было бы больно на многострадальную попу, если бы он не подхватил меня под локоть, придал вертикальное положение, а для устойчивости еще и крепко прижал к себе, предварительно развернув и обхватив за талию. Если ее вообще можно найти в зимнем бесформенном пуховике.
– Стоишь? – парень склонился ко мне, лицо оказалось неожиданно близко. Почувствовала теплое дыхание на щеке. И снова замерла, как кролик перед удавом.
Вот только мне что-то подсказывает, что удав в данный момент нифига не добродушный. И замерла в... предвкушении.
– Да, спасибо... у меня постоянные проблемы с падением на лед, снег и с лестницы, – бормотала я хоть что то, чтобы не молчать.
– А я тебя опять поймал. Такая маленькая, – все тот же тихий шепот, теплая ладонь, слегка касаясь, провела по моей щеке. Я вздрогнула, и, по-моему, вообще перестала дышать.
Про то, чтобы что-то ответить – и речи быть не могло.
– Ты боишься меня, крошка? – еще одно поглаживание моей щеки, и все такое же крепкое надежное объятие. Сердце билось как сумасшедшее, где то в горле. Иначе от чего у меня шумит в ушах?
– Не знаю, – ответила максимально честно, наверно, по-другому просто не смогла бы.
– Поверишь, что я не причиню тебе вреда? – все тот же взгляд, что пробирает меня до дрожи. И от которого внутри разливается тепло.
Я просто кивнула.
А через мгновение Вадим прикоснулся к моим губам. Аккуратный, почти невесомый поцелуй, пробующий на вкус. Я точно перестала дышать, просто замерла не в силах пошевелиться. И не потому что мне страшно. Нет! Мне дико интересно и любопытно.
А он продолжал все также медленно и нежно прикасаться к моим губам.
– Холодная... замерзла? – прошептал чуть оторвавшись от поцелуя. – Надо согреть.
У меня получилось сделать маленький вдох. Его рука скользнула на затылок, вторая осталась также крепко обнимать и прижимать меня за талию. Волна жара согрела меня лучше всякой печки.
Как там написано в дамских романах? Бабочки в животе? Мои, наверное, в спячке – зима на дворе все-таки. Вот только жар в груди, бешено колотящееся сердце и слегка онемевшие пальцы рук – это про меня. Не так романтично, но что есть.
Оттянул слегка нижнюю губу, чуть посасывая. От неожиданности я приоткрыла рот, и туда сразу же скользнул настойчивый язык. И начал неторопливо исследовать территорию. Погладил мой, пробежался по ряду верхних зубов, чуть задел нёбо и снова вернулся к языку, словно приглашая к танцу. Вот только проблема – что делать я не знаю. Да это не надо – Вадим уже снова изменил характер нашего поцелуя – теперь это по завоевание территории, напористое и настойчивое. Чуть покалывает пробившейся щетиной, чем добавлял еще большую остроту и так сумасшедшим ощущениям. Если бы меня так крепко не держал – упала бы точно. Ножки подкашиваются, голова кружится, в ушах шумит. Его рука все также крепко, но аккуратно удерживает мой затылок. Как будто я могу вырваться. Не могу и не хочу, я таю и млею от своего первого поцелуя. Что только в начале был невесомым, теперь слегка сминает губы, покалывая подбородок и быстро и жадно выпивает меня, не давая сделать вдох.
Я не знаю, сколько времени прошло. Но человек такое существо, которому все-таки надо дышать. И если мое дыхание просто сбилось на поверхностные всхлипы, то, наконец-то, оторвавший от меня парень дышал тяжело и часто, прислонившись своим виском к моему.
– Сладкая... – хриплый шепот, он тоже потерял самообладание? – Ты мой персональный десерт, – и, не давая мне вставить и слово, начал целовать меня снова.
Вот только страсти и напора в этом поцелуе стало на порядок больше. Было такое ощущение, что стоим мы не на улице с небольшим морозцем и падающими большими хлопьями снега, в объемной зимней одежде, а в спальне. И не по душам поговорить собрались.
Вот это и включило какой то тумблер в моих затуманенных мозгах. Боже мой, я знаю этого человека несколько часов, а уже вовсю засосалась с ним около подъезда! Как такое, вообще, возможно? Как такое возможно со мной?! Туман в голове начал рассеиваться, а вместе с ним и стало пропадать очарование момента.
Уверенные, сильные движения жадных губ и настойчивого языка, не причиняющие, впрочем, боли или физического дискомфорта, добились только моего смятения и попыток остановить парня. Прервал поцелуй, смотрит мне глаза, переместил ладонь на горящую жаром щеку, следка погладил большим пальцем припухшие губы.
– Согрелась? – слегка насмешливая интонация не смогла скрыть тяжелое дыхание и отвлечь от блеска в его глазах.
Я смогла лишь неуверенно кивнуть. Какой информативный, однако, жест.