– Где она может быть? – все, что я понял – дело дрянь и надо срочно найти мою мелочь.
– Ее сумка у меня, куртка тоже. Я не знаю, она убежала от меня. Я задержалась примерно на пять минут, пока вызывала такси. Надеялась приехать раньше ее, но там, – судорожно дернула подбородком в сторону улицы, – пробка. Может она еще не дошла. Я не знаю! Понимаешь, не знаю... – срываясь то в крик, то в шепот. Истерика – слезы, сопли и судорожные всхлипы. Хреново.
– Так. Дай мне её сумку, – порылся по-свойски в маленькой аккуратной сумочке. Почти сразу нашел и телефон, и ключи в боковом кармашке. Блин, одной надеждой меньше. – Диктуй свой номер.
– Я... я не помню, – потерянно отозвалась девушка.
– Дай его сюда, – в покорно протянутую трубку быстро вбил цифры, нажал на вызов, почувствовал вибрацию в кармане от входящего звонка. Запоздало подумав о том, что можно было просто звонить на трубку мелочи. – Так, слушай сюда. Ты, – слегка встряхнул девушку, привлекая внимание к себе, – Ты поднимаешься наверх к ней в квартиру и ждешь там. Я иду искать Мару. Мы с тобой постоянно на связи, звони, если придет во двор. Прекратила истерику! – прикрикнул на Лену. Еще не хватало терять время на нее, когда неизвестно где мою мелочь носит. – Все, топай быстрым шагом, – развернул ее в сторону подъезда, подтолкнул в спину. – Стой! – вдруг опомнился я. – Где вы были?
– В Суворовском.
– Я понял. Все, иди.
А мне предстоит найти Маринку. Девочка – девочка, где же ты? Что с тобой случилось?
Я доехал до самого торгового центра, поминутно рискуя свернуть шею, рассматривая прохожих и не обращая внимания сигналы сзади едущих. Замонали! Сейчас выйду и клаксон в жопу вставлю, пусть дудит до посинения! Теряю время, черт! Повернул, еду обратно. Проезжая мимо площади невольно обратил внимание на лавочки, пустые по такой хреновой погоде. Конечно, кому охота мокнуть и мерзнуть? Может быть она у друзей? Срочно звоню этой подруге:
– У друзей она быть не может?
– Таша и Тёма за границей, мама ее в санатории. А больше и нет никого. Может в магазин какой зашла? Погода то пи***ц конкретный! – визгливые нотки в голосе матерящейся девчонки неприятно царапнули слух. Невольно поморщился – если такой серьезный трабл, то где она была когда мелочь сбегала? Что вообще там произошло, что одна драпанула в неизвестном направлении в раздетом виде, а вторая бьется в истерике? Какому "уроду" мне бить морду?
– Ладно, я понял, отбой. Звони, если какая мысль появится.
Да еще и в пробку встал! Млятство! Хотя бы смогу увидеть ее, если будет проходить мимо. Вот только в такую погоду не видно нихрена! Где она может быть? Где она сможет попытаться успокоиться и взять себя в руки? Магазин? В том состоянии при котором убежала, бросив все – вряд ли. Пойти в место скопления людей не ее случай. Забиться в уголок – это более вероятно. Ключей нет, подруга уехала, мать тоже. Остается...
Резко вжал тормоз в пол, застопорив и так вялое движение транспорта. Точно! Я дебил, редкий! Наплевав на возмущенные вопли мужика, что чуть не въехал мне в зад, выехал на встречку объезжая затор на дороге через какой-то двор. Похрен на все! Если я прав, то остается единственное место, где я смогу ее найти.
Небольшое темное пятно около обочины на дороге, что под крутым углом спускается к набережной, я заметил лишь случайно. Темно, хоть глаз коли, если бы не вглядывался до рези в глазах, не обратил бы внимания.
Вылетел из машины, будто за мной гнался кто то. Подбежал, перевернул – нашел. Поднял на руки легкое тельце, без сознания, тряпочкой обвисла на моих руках. Внутри все похолодело – мокрая, холодная, бледная до синевы в белом свете моих фар. Положил на заднее сидение, нашел пульс на шее, стянул с себя теплую куртку, закутал в нее как в кокон. Чуть слышно застонала и открыла глаза. Напряглась, но узнала меня за пару секунд.
– Гре? – чуть слышно.
– Я, мелочь, я, – голос хриплый, как у вороны. Кого из нас сейчас больше колотит – вопрос.
– Домой. Хочу. Пожалуйста, – с небольшими паузами после каждого слова.
– Какой домой?! В больницу едем, – у меня даже голос прорезался.
ќ– Пожалуйста... я просто поскользнулась и упала. Ты обещал меня не бросать, – вновь полушепот – полустон. Сердце сжалось в груди, да и дом ближе и быстрее, чем сидеть с бомжами вместе в приемной.
Мы доехали быстро, максимально быстро при той аккуратности, которую я пытался сохранить, чтобы Маришка не упала с кресла при быстром движении.
Попутно звоню Лене:
– Я нашел ее. Везу домой, она заледеневшая, – посмотрел в зеркало заднего вида – девушка отрешенно смотрела в потолок машины, не обращая ни на что внимания.
– Я жду вас, – облегчение в голосе ее подруги плещется через край.
– Сделай ей ванну, теплую, не горячую. Будем через пять минут, – не ожидая ответа, нажал на отбой.
Открытая дверь, Лена спряталась за нее, чтобы ее не было видно. Напрасная предосторожность – глаза девушки на моих руках закрыты. Кое-как стянул свои ботинки, в ванне аккуратно посадил ее на бортик, придерживая за плечо. Расстегнул толстовку, стянул с нее мокрую ткань, ботинки заняли свое место рядом на полу. Сразу обратил внимание на слегка отекшую руку – осталось только нахмуриться. Медицинский осмотр тут точно бы не помешал.
Стараясь быть аккуратным, чуть приподнял и расстегнул её джинсы – в таком состоянии не до стеснений. Тем более мне сейчас важнее как можно быстрее согреть девушку. Оставив на ней белье, опустил в уже наполовину наполненную ванну.
Бледная, холодная, опущенные уголки губ, мокрые распущенные волосы сосульками.
– Как она? – тихий вопрос отвлек меня от разглядывания лица мелочи.
– Я хотел вызвать скорую – отказалась. Сейчас надо ее согреть, потом меня напрягает ее рука, – в подтверждении своих слов приподнял над уровнем воды руку, держа ее за предплечье. – Видишь, немного опухла? Наверное, повредила при падении.
– Падении? – шок в голосе Лены.
– Да. Нашел ее в бессознательном состоянии. Вообще чудо, что нашел. Лежала почти на обочине дороги.
Вдруг дрогнули ресницы, и девушка открыла глаза. Пустые глаза равнодушно посмотрели сначала на меня, а потом на Лену. Задержались на несколько секунд, и тихое:
– Уйди.
– Солнышко...
– Пожалуйста. Просто уйди сейчас. Я не могу видеть тебя, – все такой же чужой бесцветный голос, и боль, от которой он срывается на хрип.
Послышался сдавленный всхлип, и шуршание соскользнувшей на пол, по закрывшейся двери, девушки.
– Марин, – дождался, когда она посмотрит на меня. – Где болит, скажи мне?
– Нигде, Сереж. Все хорошо, – и снова закрыла глаза, отвернувшись от меня в сторону.
-Я попытаюсь аккуратно. Потерпи, малыш, сейчас станет легче.
Теплая вода прозрачными струйками из лейки душа стекает по бледной коже с почти черных мокрых волос, постепенно повышаю температуру, запоздало вспомнив о том, что сначала надо было растереть девушку. Она сжалась в комок, обхватив руками колени и спрятав лицо за волосами. Против воли жадно рассматривал ее – тонкая, хрупкая, с выпирающими лопатками и просматривающимися ребрами. И огромный красно-фиолетовый синяк на колене.
Вода в ванне уже давно стала довольно горячей, девушка перестала быть бледно голубого цвета. А я все также аккуратно поливаю ее из душа и не могу не смотреть на нее. Но пора вылезать и лечиться дальше.
– Давай вылезать? – отведя волосы назад, заглянул в ее лицо.
И вздрогнул от пустоты во взгляде и отрешенности.
Подхватил подмышки, легко привел в вертикальное состояние. Не глядя на нее, завернул в огромное полотенце, что заранее повесила на батарею Лена. Интересно, где она? У меня к ней назрел серьезный разговор. Но это позже, а сейчас...