Сёстры Назара боятся. А я… Иногда тоже. Но сейчас, даже не задумываясь, под его жгучим, испепеляющим вниманием, выпаливаю, не задумываясь:
– Назар, давайте сделаем мне ребёнка?
Мужчина расслаблен, молчит. Смотрит так, словно пытается понять, что творится у меня в голове. Выражение лица кирпичом, даже бровь не выгнута. И глаза никак не изменились. Хоть бы что-нибудь он сказал!
Глава 4
Назар
– Назар, давайте сделаем мне ребёнка? – голосок маленький бестии проникает так глубоко, что я не сразу понимаю, о чём она говорит.
Дочь моего лучшего друга всегда была взбалмошной. Несносной. И жутко притягательной. А ещё запретной настолько, что порой боюсь коснуться её. Чтобы не сорваться. Не перейти черту дозволенного.
Хотя хочу. До боли в пальцах, до ломоты во всём теле.
Я не трогаю её, пытаюсь не обращать внимания из-за своих тараканов. Она не выдержит, когда узнает мой маленький секрет, связанный с ней. Но держаться тяжело.
Особенно сейчас, когда мелкая делает такое предложение.
Зачем? Чем думает вообще? Приходит и предлагает это мне, взрослому мужику, которому и так сложно, чтобы не сорваться.
Смотрю на эти пухлые, чуть бледноватые губы. В глаза, полные надежды.
– Чего молчите? – голову набок наклоняет. Странная такая. Пришла ко мне и просит о подобном. Её отец не учил, что сомнительные предложения таким, как я – не делают? – Поможете? Мне срочно надо. Просите, что хотите. Знаю, денег у вас и так много, но я…
Она задумчиво прикусывает нижнюю губу, которую я сверлю взглядом.
Твою мать!
Девчонка! Перестань!
Тебе надо отказать! Просто развернуть тебя, сказать, что ты – глупая, несмышлёная малышка! Дать тебе ладонью по заду для скорости и своего удовольствия!
А потом уйти и бить стаканы, жалея о том, что сделал.
Идеально!
План есть! Как только его придержаться? Если это невозможно?
– Я могу поработать у вас! – вдруг восклицает. Как же сильно она этого хочет, чёр-р-рт. Только пару дней назад свалилась передо мной на колени, полностью убивая мои нервные клетки. Фантазия разыгралась ни на шутку. Настолько, что после этого заперся в душе, совмещённым с кабинетом.
– До тех пор, конечно, пока животик не появится.
Девчонка опускает ладонь на плоский живот и нежно его поглаживает.
Делает это любовно, мило. Настолько, что укол ревности чувствую. Я что, ревную её к ещё не родившемуся ребёнку?
Но она выглядит такой счастливой.
И дикой!
Не могу поверить в то, что слышу! Полностью выбивает меня из равновесия! Какой раз за эти недели! Почему это происходит именно сейчас, когда я только начал пытаться не обращать на неё внимания?
– Так что? – губки бантиком делает. – Мы папе ничего не скажем.
Ничего не скажем… Конечно, он не одобрит связь своей дочери с мужиком, что старше её на много лет.
Мне тридцать шесть, а ей двадцать.
Я должен смотреть на неё как на хотя бы младшую сестру, но при виде неё полностью стираются все грани. Предрассудки.
Даже сейчас. Пальцы сами тянутся к её шейке. Хочу. Очень. Дотронуться до бархатной кожи.
Смотрю на неё ледяным взглядом, стараясь не спалиться. И пытаясь найти хоть каплю озорства в её глазах. Она всегда была настырной и той ещё язвой. Могла подшутить смело, дерзко, но не надо мной.
А если реально шутит? Она может.
Плевать!
Долго я ждал. Хочу её до безумия. Взять в тиски, обнять. Обхватить бёдра ладонями, посадить на этот подоконник. И получить то, о чём мечтал целых два года.
Мою сладкую, рыжую бестию, которая сейчас даёт мне зелёный свет.
– Давай, – говорю спокойно. Её глаза вмиг загораются. Как и что-то внутри меня. Держусь. Не срываюсь. А терпеливо жду. – Но у меня есть несколько условий, мелкая.
– Какие?
Да что же ты со мной делаешь? Почему так невинно хлопаешь ресницами, будто для тебя этот вопрос стал таким же обыденным, как и сказать: «Доброе утро»?
Что я вообще творю, в конце концов?
Какой ребёнок, Назар? Да ещё и дочери друга. С ума сошёл? Забыл, как дарил на её шестнадцатилетние плюшевого медведя, который до сих пор спит с ней рядом в кровати?
Или как в десять обрабатывал ей коленку, когда она свалилась с велосипеда?
Да, но тогда я ничего к ней не чувствовал.
Это влечение появилось внезапно. Ровно два года назад. В её день рождения, когда она впервые оделась как взрослая девочка. Влюбился в картинку, миловидную мордашку и шикарное тельце, о котором грезил каждую ночь.