Алик. Задачу решаете?
Костя. Решаем.
Алик. Ну и как, получается?
Костя. У Баранкина уже получилось. А у меня пока ещё нет.
Алик. Смотрите, сейчас Михал Михалыч придёт! (Уходит, погрозив Косте кулаком.)
Костя (шепотом). Баранкин, где ты?
Тишина. Молчание.
Юра-воробей (с улицы, чуть слышно). Чик-чирик, чик-чик, чик!..
Костя. Да где ты, Баранкин?
Юра-воробей (прыгает на подоконнике, поднимая на птичьем языке целую панику). Чик-чирик, чик-чик, чью-чив… чив-чью-вить.
Костя (передразнивает). Можешь не чвикать — я всё равно ничего не понимаю!
Юра-воробей. Чвить-чвить! Р-р-р-р-чрик-чрик-чуть-чуть-чуть! Чуть-жуть! Чуть-жуть!
Костя. Какая ещё там «чуть-жуть»! (Подбегает к окошку, выглядывает.) Вот тебе раз! Михал Михалыч пришёл! (Юре-воробью.) Что же ты мне раньше не сказал? Действительно чуть-жуть!
Юра-воробей. Чвить-чвить-чивить! Чеп-чеп-чеп-чик!
Костя (мечется по комнате). Что же делать? Теперь уж я, конечно, ни за что не успею превратиться!.. (Садится на диван, закрывается одеялом, громко говорит.) Чирик-чив! Чью-вить! Чью-вить! Вот я! Вот я! Превращаюсь в воробья! Превращаюсь в воробья!.. Превращаюсь в воробья!..
На мгновение в комнате темнеет. Гремит гром. За окном сверкает молния. И когда снова становится светло, мы видим, что Костя Малинин исчез и вместо него по краю ширмы прыгает воробей. Дверь открывается. На пороге комнаты с кипой книг в руках появляется Михал Михалыч в сопровождении ребят.
Михал Михалыч. Девять ноль-ноль! Минута в минуту! А где же Юра и Костя?
Эра. Нет их.
Алик. Как это нет? Они только что были здесь. Сам проверял! (Осматривает комнату, шёпотом.) Это они под стол забрались. Разыгрывают. (Подходит к столу.) Баранкин, вылезай! (Молчание. Алик заглядывает под стол, под диван, за ширму. Выбегает из комнаты. Вбегает в комнату.) Исчезли!
Зина. Вот так история!
Эра. Алик виноват.
Алик. Почему это я?
Эра. Ты за Баранкина отвечал головой.
Алик. Я караулил парадное. А через парадное никто не выходил.
Эра. Через окно тоже. Я с окна глаз не сводила.
Зина. Странно! Не могли же они с Костей раствориться в воздухе.
Венька. А я знаю, что случилось!
Зина. Что?
Венька. Баранкин и Малинин сошли с ума. Вот что.
Эра. Как — сошли с ума?
Венька. Так, рехнулись, и всё!.. На почве двойки. Я говорил, что нельзя сразу после каникул к доске вызывать.
Зина. Выдумал тоже!
Венька. При чём здесь выдумал! Я своими ушами слышал!
Михал Михалыч. Что слышал, где слышал?
Венька. В кустах слышал, когда сторожил. Баранкин вдруг ни с того ни с сего как вскочит, как вытаращит глава да как закричит: «Я воробей, чир-чирик». А Малинин говорит: «А я бабочка». Баранкин говорит: «Воробьём быть лучше». А Малинин говорит: «Воробьём так воробьём!.. Я, говорит, уже один раз вороной был!..
Зина. Вечно ты глупости городишь, Смирнов.
Алик. Ничего не понимаю.
Зина (Алику). А что тут непонятного? Всё ясно. Проворонил Баранкина с Малининым! Эх ты, «начальник охраны»… (Наводит на Алика фотоаппарат. Щёлкает затвором.) И подпись… «Растяпа!..» И я растяпа!.. И все мы растяпы… (Плачет.)
Эра. Я говорила! Я говорила! Что ни за что никому не справиться с Баранкиным! Вы уж меня извините, Михал Михалыч, но я отказываюсь в таких условиях быть редактором стенгазеты.
Комната наполняется шумом голосов.
Михал Михалыч. Вот тебе раз! А слёзы-то уж совсем ни к чему. Гм… неужели и я действительно не смогу справиться с этим Баранкиным?
Зина. Михал Михалыч, не справились мы с Баранкиным без вас… Извините!
Михал Михалыч. Да, пока мы не справились, но только пока…
Алик (Михал Михалычу). Не понимаю, в чём дело? Просто не понимаю! Что они могли ещё такое выкинуть, Михал Михалыч?
Михал Михалыч. Пока я тоже не понимаю, пока ещё не понимаю… Но…
Венька Смирнов, махнув рукой, тихонько выходит из комнаты, захватив с собой духовое ружьё, стоявшее в углу.
Зина. И главное, никаких следов, Михал Михалыч!
Михал Михалыч. Так уж и никаких? Хочет человек или не хочет, а следы всегда остаются! Иногда очень заметные, а иногда совсем почти… (внимательно осматривает комнату) невидимые, неуловимые, но остаются… (Замечает на стене какие-то картинки и фотографии. Подходит, рассматривает. Читает надпись: «Смертельные враги воробьёв»)