Тевос незаметно шмыгает носом. Если она чему-то и научилась в совершенстве за долгие годы дипломатической карьеры, так это незаметно проделывать вещи, за которые может быть неудобно.
— Может, заглянешь на Цитадель, когда найдется минута? — спрашивает она.
Ария поднимает руку и начинает внимательно разглядывать маникюр. Точнее, полное его отсутствие.
— Вот даже не знаю. Такой плотный график, что некогда сбегать поссать. Кругом распиздяи, что не сломают, то потеряют. Еще и звонят всякие… То «Кровавая стая» припрется, то пиздюки батарианские, то Андерсон объявится, сука, через двадцать лет — Шепард ему подавай. Так что…
— Погоди, — перебивает Тевос, хотя перебивать Арию чревато травмами разной степени тяжести. — Андерсон? Адмирал Андерсон звонил тебе и искал Шепард?
*
— И она вообще не слушает, ну прикинь? — Эшли Уильямс опирается локтем на стол, подперев загорелую щеку ладонью. — Я ей говорю: Шепард, блядь, сними ноги со стола, за ним едят! А она мне: Эш, ты лапшу будешь с креветками или с курицей? С какими, в жопу, креветками? Я после встречи со Жнецом видеть не могу всяких этих… панцирных, с ножками…
— Угу. — Глаза Джеймса Веги затуманены, но он все еще сидит прямо и время от времени подливает в рюмки себе и даме из постепенно пустеющей бутылки. Только это и своевременные «ага» и «угу» от него и требуются. За последний час Джеймс обогатился подробностями жизни коммандера Шепард, за которые сталкеры бросили бы к его ногам свою любовь и деньги. Вот только сам он не уверен, что хотел знать все… это. Мало ему было потолка залитого…
— А главное, ну сказала бы мне уже, что это за хуйня была с «Цербером», с Призраком, с новой этой «Нормандией». Ну, нормально бы так сказала, блядь, по-человечески, я же не могу ей нож к горлу приставить и потребовать: а ну, объясни! А то как лапшу под кинцо жрать, так я гожусь в компанию, а как два слова сказать…
— Ага, — решает подвести итог Джеймс. — Она не говорит, а ты спрашиваешь?
— Ну я еще на Горизонте, бля, спросила, и что?!
— Ага. Она не говорит, а ты не спрашиваешь. Короче, вы не можете нормально поговорить друг с другом за жизнь. Ну, как Кэп и Тони в «Гражданке», которые как слепой с глухим весь фильм, и…
— Кэп и Тони?..
— А, ну это типа такие два чувака, один весь такой герой и национальный символ, а другой…
— Блядь, погоди, ты тоже смотрел это старье?
— Что еще за «тоже»? Я вообще-то с детства фанат. У меня была фигурка Кэпа даже.
— А у меня — Вдовы.
— Да ладно. Ты смотрела фильмы «Марвел»?
— Вообще-то да. Но все так удивляются, когда узнают, что я читаю стихи или смотрю классику, будто у меня выросла вторая голова! Блядь, да что с вами всеми не так?!
— Да все так, просто я вообще не видел живого человека, который тоже все это смотрел. Фаны в экстранете не в счет. И то там в последнее время не все люди, я познакомился на форуме с девчонкой, то-се, разговорились, я хотел встретиться, а она, блин, ханар! Я не ксенофоб, но свидание с ханаром — это для меня уже перебор как-то…
— Я не ханар.
— Ну, я типа заметил.
Оба быстро утыкаются в свои рюмки, потому что разговор приобретает какой-то неожиданный оборот.
Джеймс вспоминает, как последняя девушка бросила его из-за подаренного секс-костюма с символикой «Мстителей». Она терпеть не могла кинокомиксы. А еще у нее не было таких обалденных ног, как у капитана Уильямс. Короче… может, и правильно девушка его бросила тогда, хорошая была идея.
Эшли представляет свидание с ханаром и спрашивает себя, зачем вообще об этом думает.
— Так вот, — Джеймс прокашливается, — я еще в детстве фанател по Кэпу. И когда надо было принимать какое-то неудобное решение: ну, типа вступиться ли за какого-нибудь мелкого пиздюка или там соврать директору, кто разбил неразбиваемое окно, я всегда думал: а что бы сделал Кэп? Знаешь, помогало.
— Да? — задумчиво говорит Эшли и сама тянется к бутылке. — Надо попробовать… А что, по-твоему, Кэп не встретился бы с ханаром?
*
Коридоры в шахте очень похожи друг на друга. Не верьте опытным шахтерам, которые будут говорить: там будет такой приметный поворот, а за ним приметный камень, а потом приметная трещина! Может, они и узнают каждый камень в лицо. Быть может, каждая трещина для них уже как родная. Но для обывателя шахтные коридоры — совершенно одинаковые длинные кишки. Такая кишка может закончиться в забое. Или в лифте — это смотря в какую сторону идти. А может и вывести на очередной перекресток, и тогда приходит пора уповать на указатели.
Торн не уповает уже даже на них.
Когда он шел за «Синими светилами», пылая жаждой мести, он просто сворачивал на шум без всяких указателей. Торн был тогда кем-то вроде варрена, почуявшего запах сырого мяса, и никакие стрелочки с табличками ему не были нужны. Теперь, когда убийцы его босса обрели последнее пристанище под обвалом, Торн превратился из варрена обратно в батарианца. Теперь он сам — босс, и, пока в его жилах еще осталась кровь, ему очень нужно добраться до челнока. И вот здесь на помощь должны были прийти как раз те самые стрелочки, но почему-то Торн раз за разом оказывается в тупике или на новом перекрестке.
— Кто так строит? — злобно бормочет он и ковыляет дальше. — Сука, ну кто так строит?
*
— Нет, блядь, мы не будем жать на эту кнопку! Убери лапы, Массани, извращенец херов!
Коммандер Шепард в ярости. Она скрещивает руки на груди, потому что палец Заида Массани находится в опасной близости от ее нагрудника и уже готов ткнуть в голубой кружок.
— И что, сдохнуть тут нахуй?
— Придумай другой план!
— Какой, блядь, другой? Руками раскидать завал?!
— Еб твою мать, Массани! У меня в броне зашита экспериментальная, блядь, система, которую состряпал рукожопый алкоголик. И даже он просил меня не жать на эту гребаную кнопку! Ты хочешь, чтобы меня на атомы разнесло?!
— Если ссышь, давай махнемся броней. Я сам нажму. Все лучше, чем подыхать тут от голода и удушья.
— Массани, не тупи, это биотический усилитель! Из тебя биотик, как из говна пуля.
— Ну, тогда остается только один вариант.
— Ага, давайте, блядь, разнесем на куски Шепард, во второй раз не так больно. Спасибо, мне первого раза, сука, хватило.
— Шепард, ты ж сама мне втирала, что эта броня сделана с любовью.
— И кому будет легче, если меня взорвет не просто так, а с любовью? И тебя, кстати, тоже, так что не надейся, блядь, что я тут одна страдать буду!
В пылу спора Шепард расцепляет руки и грозно тычет Заиду в лицо, надвигаясь на него, как вездеход на баррикаду. Зря. Очень, очень зря.
Грязный мозолистый палец жмет ровно в центр кнопки.
*
У посла Удины на видео слегка топорщатся волосы и съехал набок воротник. В последний раз Андерсон видел его таким на переговорах после войны Первого Контакта, когда обсуждался порядок выплаты репараций. Обычно на безупречно пошитый костюм посла не рискует опуститься даже пылинка.
Говно к говну не липнет, как говорит Шепард.
— Андерсон! — Если бы молнии из глаз Удины были настоящими, датапад бы закоротило. — Мне звонила Тевос с утверждением, что коммандер Шепард недавно побывала на Омеге. С учетом наших предыдущих заявлений о домашнем аресте Совет подозревает, что мы ведем непонятную игру. Они требуют, чтобы мы к началу следующих земных суток представили им Шепард для выполнения задания. Андерсон, я не для того укреплял позиции человечества на Цитадели, чтобы вы все разрушили в одночасье! Где Шепард?! Если она с вашего разрешения ввязалась в какую-то авантюру…
Адмирал Андерсон сидит в квартире Шепард. Ждать новостей от аналитиков, если они еще будут, эти новости, можно и здесь. А если блудная коммандер все же объявится, то скорее вернется домой, чем куда-то еще. Андерсон расчистил небольшой пятачок среди творящегося кругом хаоса, поставил туда табуретку, сел и уныло думал, не придется ли подавать в отставку из-за всей этой истории, когда позвонил Удина.