Надеюсь, что в этой моей жизни Свердловск обойдётся без невольных испытаний бактериологического оружия своей страны на собственном населении.
— Зачем такие сложности. Память мы и на обычных линиях сделаем. Это же не процессор. У памяти практический выход полезной продукции процентов под пятьдесят. У нас уже готова схема и фотомаски со дня на день обещают выдать. Мы кое-что поменяли, по сравнению с западными образцами. Количество перезаписей снизили, но упростили производственный процесс и подняли быстродействие. По предварительным расчётам, наша память процентов на пятнадцать будет быстрее работать. Хотя, количество перезаписей мы снизили до двух. Они и не нужны, если разобраться. Вряд ли кто их будет менять.
— Ого, прилично. А что по совместимости?
— Полная, за исключением чуть меньшего потребления тока у нас, — отчитался помятый тип, тряхнув остатками волос.
— Простите, Павел, что вмешиваюсь, но давайте немного вернёмся к технологиям, — прервал нас один из более молодых собеседников, — Меня Антон Григорьевич зовут, и я технолог. В схемах не силён, но по самому процессу изготовления ваших деталюшек у меня есть определённые предложения, а теперь и вопросы появились. Начну с вопросов. Для чего вам понадобилось бомбоубежище?
— Я вижу много плюсов при подземном размещении завода. Начнём с того, что все приличные бомбоубежища изначально имеют системы очистки воздуха. Скажем так — грубые фильтры, отсекающие основную часть пыли. Под землёй нет резких температурных колебаний. Значит и температуру в цехах мы гарантированно сможем выдерживать с минимальными допусками в половину градуса. Есть и ещё одна причина. Нужно где-то отработать технологию производства на маленьких и тесных площадях. Только тогда станет понятно, какое оборудование может потребовать замены.
— А это, простите, для чего? Я про маленькие площади и тесноту.
Для космоса. Есть положительные результаты опытов, произведённые различными космическими экспедициями, по изготовлению там полупроводников. С высокой степенью вероятности можно предположить, что получать тот же материал для подложек процессоров будет крайне выгодно. Американцы оценивают прибыль от изготовленных там подложек в полмиллиарда долларов в год. Заметьте, полмиллиарда с одной только линии, производительностью две тонны в месяц, — алхимики из легенд, с их философским камнем, пусть нервно курят в сторонке. Мы, прямо в живом эфире, делаем из песка ценности, превосходящие золото по весу.
— Хм, почему же у вас расчёты в долларах?
— Доступность информации. Про наши результаты ничего толком не узнаешь, а вот в США публикуется очень много статей на подобные темы, — выдал я заготовленный заранее ответ. Мне не раз ещё предстоит объяснять и доказывать преимущества производства в космосе. Не могу я иначе объяснять то, что твёрдо знаю. Никто не поверит, насколько иное качество сложнейших деталей для электроники мы можем получить вне Земли.
— А чего им скрывать? Они себя считают безусловными лидерами. Пусть не по космосу, но по электронике, точно, — впервые за весь разговор подал голос третий участник нашей беседы, — На стыке двух направлений им некого боятся. У нас нет ни собственных разработок по современным радиодеталям, ни производственных линий такой мощности, как у них. Японцы с немцами особо в космос не лезут, впрочем, как и Франция с Италией. Вот американцы и резвятся, потому что соперников для себя не наблюдают.
Полтора часа неформальной беседы серьёзно обогатили мой багаж знаний в части современных реалий. Оказывается, есть у нас в стране отраслевые институты, где проводятся работы и по космосу, и по программированию, и по исследованию перспективных материалов для электроники. Не так всё плохо. Собрать бы теперь эти наработки вместе, да попытаться понять, почему такой научный потенциал оказался не использован на практике. Моя записная книжка пополнилась дюжиной телефонов специалистов из НИИТМ, изучающих вопросы создания завода в космосе, киевского института кибернетики, разрабатывающего сопутствующие микросхемы, конструктора из НИЦЭВТ, занимающегося разработкой программ и многих других, разбросанных по всей стране. Кремниевая долина в США — это гениальный организационный ход. Пока в СССР её никто ещё Силиконовой не называет. В один компактный кластер там собраны ведущие высокотехнологичные компании, университеты и источники финансирования.