— Если совсем коротко, то небольшой пилотируемый самолёт разгоняется большим самолётом — носителем до шести МАХов (скоростей звука). На высоте в тридцать километров происходит воздушный старт, и затем орбитальный самолёт-космоплан, используя уже свои двигатели, выходит в космос, — тщательно подбирая слова, выложил мне генерал основную концепцию "лаптя". Того самого шаттла — недоростка, который я как-то видел в монинском авиамузее. Проект "Спираль". Один из тех проектов, которые не сбылись.
— Поправляйте меня в тех моментах, где я ошибаюсь, — потёр я виски, сосредотачиваясь, — Сколько стране стоил наш сверхзвуковой ТУ-144, я точно не знаю, но думаю, что не дешевле его конкурента "Конкорда", на проект которого потратили полтора миллиарда фунтов стерлингов, или чуть больше двух с половиной миллиардов долларов. Это цена за сверхзвуковой самолёт. Вы пытаетесь сделать гиперзвуковой самолёт — разгонщик. Я боюсь даже представить, сколько на него будет потрачено народных денег. Наверно уже не сверх много, а гипер много. Если вы не слишком хорошо ориентируетесь в долларовых ценах, то могу подсказать, что покупка заводов АвтоВАЗа нам обошлась в триста восемьдесят миллионов долларов. Примерно в четыре раза дешевле, чем один проект неудачного ТУ-144.
— Павел, для чего мне эти цифры? Я пока не готов их обсуждать. Есть утверждённое финансирование, — замахал руками Микоян — младший.
— Эх, добавить бы к нему ещё гражданскую совесть, но откуда бы она взялась у людей в погонах. Мало того, что вы деньги не хотите считать, так вы ещё и тратите их бестолково. Совсем не на оборону. Такое ощущение, что потенциальным врагам на руку играете. Ладно, допустим я полный дебил, а в вашем проекте существует глубокий сакральный смысл. Степень моего дебилизма не позволяет мне понять, кому и чем может быть опасен ваш космический самолётик, настолько, чтобы на его создание вы могли позволить тратить миллиарды. Предполагаю, что он сможет дотащить за какие-то минуты один-два тактических ядерных заряда до любой точки мира. Больше в него не влезет. Дайте мне десять процентов вашего бюджета на развитие электроники, и потратьте ещё столько же на твёрдотопливные двигатели для ракет, и получите возможность с обычных, экономичных и надёжных самолётов ИЛ-18, накрыть ту же Америку сотнями боеголовок. Самолёты просто будут летать над Северным полюсом, или над Атлантикой, и перекрывать ракетами весь их континент. Для реализации надо всего-то три составляющих: уже имеющийся серийный самолёт, ракеты, с дальностью в пять-семь тысяч километров, и приличную электронику. Требования к самолёту минимальные. Летающая экономичная и надёжная пусковая площадка. Лучше и дешевле Ил-18Д, по соотношению цена, надёжность и экономичность, у нас нет. Особенно, если его хорошо отшлифовать и правильно покрасить. Старую краску смыть, и нанести новую, с финишным лаковым слоем. ИЛ-76 тоже неплох, но дорог в эксплуатации, хотя хорош по скорости и грузоподъёмности. И ТУ-95 не стоит забывать. Он ещё долго послужит. Может и масло для него удосужитесь сделать, а то замерзает самолёт, да так, что упади температура чуть ниже ноля, он и не взлетит.
— Ничего не выйдет. Это же сколько потребуется дополнительных боеголовок. Они, как вы догадываетесь, тоже далеко не бесплатные, — снисходительно глянул на меня генерал, проигнорировав мой практический посыл на производство низкотемпературного масла. Вот же… У нас в СССР, у тех же "Москвичей", задний мост на ходу замерзает по зиме. Ладно, успокоился. Разработки масла я с них выбью. Не дело, когда в стране, где существуют серьёзные минусовые температуры, отсутствуют соответствующие материалы. В том же Сургуте грузовики заводили осенью, а гасили по весне. Всё остальное время они молотили.
— Вернёмся на шаг назад. Третьей составляющей частью проекта я назвал электронику. Именно она позволит нанести удар высокой точности. Банальные вольфрамовые штыри, разогнанные ракетой до шести МАХов, так изуродуют любой авианосец, что ему бы до дока потом доползти. Думаю, что ни одна система ПВО их не перехватит. И без всякого ядерного оружия, заметьте. Опять же, тупым тугоплавким железякам чужды проблемы самолёта, летящего на гиперзвуке. Ну, разогрелись они в полёте до полутора тысяч градусов, и что?
— До тысячи шестисот, — машинально поправил меня генерал, невольно выдавая мне одну из проблем их проекта.
— У-у, как всё плохо. Я даже не представляю, какие материалы могут быть использованы при таком нагреве. И дело не только в жаростойкости и прочности, тут одни линейные расширения металлов окажутся убийственны. Керамическая пена на такой махине тоже не спасёт. Что-то мне подсказывает, что проект обречён. Нет пока для него необходимых материалов и технологий.