— Чего? — донеслось из коридора.
— Которая здесь койка Ищенко?
— Нижняя слева.
Мы с Ивахарой дружно глянули вниз — койка как койка: трубчатый, покрытый ржой металлический каркас, жиденький ватный матрас, неопределенного цвета байковое одеяло, выполнявшее, судя по всему еще и функцию покрывала, засаленная подушка, давно уже поменявшая на девяноста процентах поверхности свой изначальный голубой цвет на буро — фиолетовый.
— Понятых будем звать? — перейдя на японский, поинтересовался я у Ивахары.
— Надо бы, но у меня ни ордера, ни разрешения — ничего. Надо всю машину запускать.
— Сами будем шарить?
— Да нехорошо как-то, — замялся превратившийся вдруг в великого скромника Ивахара и мотнул головой назад, в сторону невидимого Титова. Ему явно нужно было мое столичное благословение, медлить с которым, на мой практический взгляд, не стоило. Титов пока производил впечатление адекватного человека, не стремящегося злоупотреблять обращениями к адвокатам и дипломатическим работникам, а у нас с Ивахарой имелся в руках надежный инструмент отпугивания его от официальных звонков в свое генконсульство в Саппоро или в отарскую агентскую фирму — разрешение или, если заартачится, запрет на выход из порта.
— Пока к прокурору пока туда, пока сюда — день закончится, Ивахара-сан…
— Ну давайте так, слегка глянем, — согласился покладистый Ивахара, и в глазах его весело забегали серебристые ртутные шарики. Он обернулся в коридор: — Титов-сан, вы не возражаете, если мы при вас осмотрим личные вещи Ищенко?
— Не возражаю, — раздалось из кислой темноты.
— Тогда вы тоже сюда пройдите, чтобы все было при вас.
Титов нехотя откликнулся на приглашение, после чего в каюте стало еще теснее.
— Здесь кто еще с Ищенко живет? — спросил Ивахара.
— Здесь Козлов Виктор, — Титов указал на верхнюю койку над постелью Ищенко, — а здесь — Саша Скляров и Веня Добренко.
— Где они сейчас?
— На пирсе, шины грузят.
— Хорошо. Вы знаете, где личные вещи Ищенко?
— Вот эти две сумки, по-моему — Титов пнул ногой под ишенковскую. койку — Достать?
— Если можно, — попросил Ивахара.
Титов крякнул, нагнулся, попутно задев своим крепким задом и меня, и Ивахару вытянул из — под койки две полупустые клеенчатые клетчатые сумки, в которых сахалинско-хабаровские челноки привозят из Китая грошовые шмотки для перепродажи, и плюхнул их на постель.
— Откройте, пожалуйста! — кивнул на сумки Ивахара.
Титов прожужжал молнией первой сумки, взял ее за бока и вывалил содержимое на не внушающее гигиенического доверия одеяло. И весьма примечательным, надо сказать, оказалось это содержимое. Вместо ожидаемых застиранных до потери изначального цвета и прочности носков и трусов полукустарного китайского производства, вместо вечно влажных серых полотенец, вместо запиленных до безобразия аудиокассет с записями каких-нибудь «Блестящих» или «Любэ», то есть вместо того, что обычно предстает перед нашими взорами при досмотре барахла провинившегося российского морячка — рыбачка, на осиротевшей нынешней ночью койке выросла куча довольно оригинального состава. Мы увидели бесформенную гору; в которой были легко различимы пять массивных автомобильных магнитол с проигрывателями для компакт — дисков, около двух десятков самих дисков, три жидкокристаллических дисплея от автомобильных навигационных систем, около десяти сотовых телефонов, столько же початых пачек сигарет различных марок, две женские косметички и прочее барахло, которое логичнее смотрелось бы в салоне семейного автомобиля, нежели на пропахшей табаком и рыбой рыбацкой постели.
Мы с Ивахарой понимающе переглянулись и одновременно посмотрели на Титова. Тот с некоторым удивлением разглядывал содержимое купеческой сумки своего покойного подчиненного и покачивал головой в такт расшатывающим судно волнам.
— Вам что-нибудь из этого знакомо, Титов-сан? — стараясь быть как можно более дружелюбным, спросил Ивахара.
— В каком смысле знакомо? Знаю ли я, что вот это такое? — Титов нагнулся к куче, взял одну из магнитол и подбросил ее на ладони.
— Нет, — отрезал категоричный Ивахара. — Вы знали, что в багаже у Ищенко находились эти вещи?
— Нет, конечно. — Титов бросил магнитолу обратно. — Почему я должен это знать?
— Ну он же ваш моряк, то есть рыбак.
— Я не имею привычки шарить по сумкам своих ребят!
— Где Ищенко сел на судно?
— Как где? В Корсакове, разумеется!
— Вместе со всеми?