— Не ожидала, что ты уже дома, — я разуваюсь, стараясь не смотреть на него, но последнее время это кажется невозможным, потому что мой взгляд возвращается к Тимуру словно против воли.
— Освободился пораньше. Есть хочешь?
— Нет, но чаю выпью. Только переоденусь.
Я поднимаюсь наверх в свою комнату, пока натягиваю платье вместо юбки и блузки, думаю о том, насколько между нами все странно. Мы как будто делаем вид, что то, что происходит — нормально. Встречать друг друга после работы, ужинать, общаться, заниматься сексом, спать вместе. Словно это не значит ничего, но при этом все это действительно происходит как-то так… гармонично, что и не скажешь ничего против.
Когда спускаюсь вниз, Тимур сидит на диване в гостиной с телефоном в руках. Я замираю напротив, рассматривая его, он поднимает на меня глаза и вздергивает бровь.
— Что? — задает вопрос, я только качаю головой с улыбкой, снова появляющейся на лице без моих усилий. Он откладывает телефон в сторону и отвечает мне прямым и однозначным взглядом. — Хочешь меня трахнуть?
Я закусываю губу, боже, какой он… Беспардонный, прямолинейный? И боже, как это заводит!
— А это возможно? — спрашиваю его. Он разводит руки в стороны.
— Вот он я, сижу перед тобой. Попробуй.
Я улыбаюсь шире, а потом иду в его сторону, Тимур следит за мной взглядом, в котором я начинаю читать желание. Наклоняюсь, опираясь руками на спинку с двух сторон от его головы. Тимур опускает взгляд на грудь в вырезе, а потом снова поднимает на мои глаза. Я склоняюсь к нему, целую в губы, потом в колючую щеку, обвожу языком ушную раковину. Тимур тянет меня за талию, а я отрываюсь от него и качаю головой:
— Руки, — говорю с улыбкой, он усмехается, чуть поднимает руки, как бы сдаваясь, и опускает их на свои ноги. Я скольжу губами по шее, впадине между ключицами, груди, животу, тяну штаны вниз, а потом, набрав слюны, обхватываю губами член, и тут же слышу тяжелый громкий выдох. Правда, почти сразу Тимур склоняется ко мне, я поднимаю на него лицо: глаза блестят, зрачки расширены. Как будто он под кайфом. Охренеть можно.
— Милана, — он облизывает губы, потом переводит взгляд на мои и аккуратно проводит по ним большим пальцем. — Я дико хочу трахнуть тебя в рот. Но предупреждаю, я не смогу быть нежным.
Разве могут такие слова возбуждать? Я раньше относилась к этому процессу довольно спокойно, но сейчас… Я не просто хочу этого, я реально возбуждаюсь сама. Сглатываю и произношу:
— Ну давай попробуем?
Он так же тяжело дышит, а потом кивает и откидывается на спинку дивана. И действительно, нежности в этом процессе точно нет, только похоть, которая сводит с ума. Не только Тимура, но и меня.
Когда все заканчивается, я прохожу в кухню, мою руки, лицо, а когда вытираюсь полотенцем, Тимур обнимает меня сзади, утыкаясь носом в макушку, и тихо произносит:
— Спасибо. Это было охуенно.
Я снова качаю головой, по-дурацки краснея, поворачиваюсь к Тимуру.
— Просто я очень долго этого хотел, — смотрит он на меня, я вздергиваю брови.
— Даже так?
— Ага. Каждый раз на твою колкость представлял, как ты будешь мне сосать. В ту ночь особенно часто.
Я наклоняю голову, потому что краснею еще больше. Как у него получается так просто все это говорить? Но потом снова смотрю на него и спрашиваю:
— Почему ты не приехал ко мне потом?
Глава 45
Тимур пару секунд смотрит на меня, потом отводит взгляд в сторону, вздыхает, щурясь.
— Это долгая история, — снова смотрит на меня.
— Я готова выслушать.
Он криво усмехается, кивая, идет к балкону, закуривает, присаживаясь на подоконник.
— Мой отец не присутствовал в моей жизни, — говорит Тимур после того, как выдыхает вверх дым. — Но он присылал матери деньги. По меркам маленького городка — большие деньги. Поэтому я вырос, можно сказать, почти мажором. — Тимур усмехается, затягиваясь, я складываю на груди руки, слушая его. — По крайней мере, крутился в тех кругах… Мать с момента моего рождения не работала. Не было необходимости. Когда я был на последнем курсе, они с отцом крупно поссорились.
Тимур выдыхает дым, делает еще одну короткую затяжку и снова выдыхает, туша окурок в пепельнице.
— Отец сложный человек, — Тимур хмурится, глядя в сторону. — Жесткий бизнесмен, привыкший всеми командовать. Короче, он просто перестал слать бабки. Я по его меркам уже был взрослым, а мать должна была как-то сама крутиться, видимо… Только она уже отвыкла от такой жизни. Я пытался найти работу, но это все была ерунда, приносившая мало денег. У меня не было покровителей и серьезных связей в городе. Отец в Питере, и вся движуха там. Потом мама заболела. Нужна была серьезная дорогостоящая операция. И я обратился к отцу. Он сказал: приезжай, зарабатывай. Даю тебе один шанс. Я не мог его упустить, понимаешь?
Я только качаю головой, чувствуя, как в глазах набираются слезы.
— Я пахал на отца в прямом смысле этого слова. Без выходных и проходных, а получал за это сравнительно немного, учитывая, что мне нужно было еще отработать деньги за операцию. Несколько месяцев я вообще из офиса не вылезал. Ты успела уехать в Москву, выйти замуж и забеременеть.
Он смотрит на меня, я все-таки стираю выступившие слезы. Я никогда не думала о том, что у него могут быть такие обстоятельства. Что он просто не мог не уехать тогда. Что не мог приехать… Я думала, раз не объявился, то… Да и сразу казалось очевидным: для Тимура это просто секс, и все.
— Рома мне ничего не рассказывал, — говорю Тимуру, он пожимает плечами, сунув руки в карманы штанов.
— Рома не знал. Никто не знал. Я, знаешь ли, не любитель делиться подробностями своей жизни. Это Рома мог часами болтать, какая ты охренительная, и как классно трахаешься.
— Что? — я отчего-то снова краснею. — Это неправда!
Тимур вздергивает брови, в уголках губ появляется улыбка.
— В первый раз слышу, чтобы девушка отказывалась от такой лестной характеристики.
— Да блин! — я закатываю глаза. — Просто… Он был у меня первым, я была неопытная девчонка. И ему это нравилось…
Я осекаюсь, потому что Тимур снова отворачивается. Да уж, это точно не подходящая тема для разговора.
— Извини.
Он усмехается, разглядывая меня. Мы так и находимся на расстоянии в пару метров, словно нас отбросило в разные стороны, и никак не приблизиться теперь.
— А если бы не мама… Ты бы пришел? — слова мне даются с трудом, вообще неясно, зачем я веду этот разговор, наверное, пытаюсь закрыть гештальт. Я понимаю, вопрос выходит слишком личным, но Тимур только усмехается.
— Разве я мог бы не прийти за охренительной девчонкой, которая так классно трахается?
Я качаю головой, закатывая глаза, Тимур подходит ко мне.
— Пришел бы, — говорит серьезно. — Куда бы я делся, — усмехается сам своим словам. Но потом снова смотрит внимательно. — Только выбрала бы ты меня?
— Я не знаю, — шепчу, опуская глаза. Правда, не знаю. Наверное, нет, сначала нет. А если бы он был настойчив? А если бы я не уехала в Москву? А если бы, узнав о возможной беременности, не вышла замуж за Рому, потому что подозревала, что это может быть не его ребенок? Все сложно, как-то слишком сложно.
Тимур обнимает меня, прижимает, я утыкаюсь носом в его грудь, вдыхаю запах его тела. Становится так тепло, уютно, надежно. И очень-очень страшно оттого, что мне так хорошо.
В пятницу вечером приходит уведомление с датой суда, я скидываю Роме смс, он отвечает коротким «Ок». Поколебавшись, пишу:
«Завтра я улетаю за Гошей. Вернемся в воскресенье. Надеюсь, для него твои двери открыты?»
Он читает сразу, но отвечает только через пару минут, когда я уже успеваю выключить компьютер и убрать в ящик стола документы.
«Я всегда готов с ним увидеться. Об этом можешь не беспокоиться. Договаривайся лучше с Мираевым».
Да уж, я пока смутно представляю, как можно в этой ситуации о чем-то договориться. Выхожу последней, закрываю кабинет, ключ оставляю секретарю и задумчиво топаю в сторону выхода.