Алина вспомнила выражение лица Жени и ее слова после боя между Казом и Иваном. Перешептывания гришей, когда Каз и Алина вместе входили в комнату. Святые, как она могла этого не замечать?
— Но если Кириган знал… то есть думал, что мы вместе, то почему ничего не предпринял? Разве он не должен видеть в тебе, ну не знаю, соперника? — Было странно обсуждать с ним их мнимый роман. Щеки Алины порозовели от смущения, а для Каза, казалось, не было ничего привычнее подобного разговора.
— Нет. Он смотрит на это не так, как ты. Да, его любимица спит не с ним, а с другим парнем, но это не повод казнить обоих. Пусть любимая поиграет с новой игрушкой, а когда надоест, то сама избавится от помехи. И не забывай, я — преступник на чужой территории, а он — генерал. Для него я всего-то муха на стене, которая не приносит пользы, но и не мешает.
Девушка покачала головой, хотя Каз продолжал смотреть в потолок и не мог ее видеть. Ей не понравилось, как Бреккер назвал себя «помехой» и «игрушкой». Алина не считала его временным увлечением. Но что, если для него все именно так? Что, если эта ночь — только способ расслабиться? В конце концов, именно она заговорила про «репетицию» перед встречей с Кириганом.
На языке крутился вопрос, но Алина не спешила его задавать. Нет, только не прямо. Она просто не переживет, если услышит от него, что это был «просто секс».
— Хм, — Алина пришлось прокашляться, чтобы прочистить горло. Каз то ли не заметил этого, то ли сделал вид, догадываясь, что последует дальше. — Но если он знает про наши… «отношения», то разве он не задумается, с чего вдруг я стала его соблазнять?
— Нет. Скорее всего он придет к выводу, что либо мы разошлись, либо ты решила, что генерал тебя устраивает больше, чем преступник-калека, и порвала со мной. Ну или что тебе захотелось попробовать с двумя сразу, — Каз посмотрел на девушку через полуприкрытые ресницы. — Шутка.
Алина набрала побольше воздуха и надула щеки, чтобы не стать красной, как помидор. Ей пришлось досчитать до десяти, прежде чем она смогла найти в себе силы, чтобы не придушить Бреккера и продолжить задавать обходные вопросы.
Она звучала настолько равнодушно, насколько она только могла.
— В таком случае, мне следует пойти к нему сейчас. Пока еще свежи воспоминания, что нужно делать.
— Безусловно.
Девушка застыла. Она уставилась на Бреккера, глядя на того немигающим взглядом. Ей показалось, что даже ее сердце замедлило биение, грозясь вот-вот остановиться. Почувствовав резкую перемену в воздухе, Каз с громким вздохом сел и прислонился спиной к кровати.
— Что ты хочешь от меня услышать? «Нет, Алина, я не переживу, если этот тип коснется тебя?». Ты взрослая девушка, которая сама может решать, что ей делать. Если ты считаешь нужным пойти и переспать с ним после того, как мы занимались сексом — пожалуйста. Если тебя кажется, что это по какой-то причине неправильно — хорошо. Но я не буду тебя останавливать, ровно как я не буду тебя подталкивать тебя делать то, чего ты не хочешь.
— И тебе все равно, как я поступлю? — тихо спросила Алина. Она почувствовала себя ужасно маленькой и беззащитной, словно она опять была в сиротском приюте.
Каз протянул руку и коснулся ее щеки. Алина не отстранилась, но и не пошевелилась, когда он провел пальцами по ее коже. После его слов жест казался ей издевкой.
— Что, по-твоему, будет дальше? Рано или поздно мне придется уехать. Гриши давно уже шепчутся, что я слишком долго пользовался гостеприимством этой страны. Даже если представить, что ты сможешь сбежать из Дворца и пересечь Неморе незамеченной, что ты будешь делать? Кеттердам — не место для святых.
Сначала девушка не двигалась. А затем прижалась щекой к ладони, зажала ее плечом, не давая выбраться.
— Я могла бы не быть святой, — в детстве она и другие сироты часто мечтали о том, как сложится их судьба после ухода из Керамзина. Они не ограничивали себя суровой реальностью и позволяли фантазии уйти в полет, отчего один рассказ становился фантастичнее другого. Вот и сейчас Алина строила несбыточные планы, потому что реальность ее не устраивала. Больше нет. — Кеттердам — это город торгов и денег. Никому не будет дело, если на улицах появится девушка, показывающая фокусы со светом. Она будет выступать на улицах, а когда у нее соберется своя публика, то ее начнут приглашать в частные дома. Однажды она будет выступать в доме одного богача…
— И именно в этот день дом решит ограбить самый известный вор Кеттердама?
— Естественно.
— И когда он увидит выступление Фокусницы, то решит, что он непременно должен заполучить ее к себе в команду.
Алину скорее бы устроил сценарий, в котором преступник влюбляется в фокусницу, однако она не стала прерывать Каза, который включился в игру.
— Он предложит ей большие деньги, но девушка будет слишком благородной и откажется. Фокусница и дальше будет выступать в богатых домах и получать огромный гонорар, и по случайному стечению обстоятельств Вор будет залезать в эти дома как раз когда она показывает фокусы со светом. Потом стража города заподозрит их в сговоре, девушка окажется под следствием, и ее перестанут приглашать в дома…
— Эй! — Алина толкнула Каза в плечо. Тот усмехнулся, но рассказ не прервал.
— Бедная Фокусница окажется на улице, и тогда к ней снова обратится Вор. Будучи в безвыходном положении, на этот раз она примет его предложение. Они будут работать вместе, без конца спорить, а иногда и бесить друг друга. Они станут самой известной преступной парой в городе. И тогда ее попробуют переманить.
— Кто?
Каз пожал плечами.
— Всегда найдется кто-то, кто хочет получить самые лучшие экземпляры. Итак, этот кто-то предложит Фокуснице то, о чем она так мечтала: деньги, покой, стабильность. Ничего нелегального. И она стала колебаться.
— А я уж думала, что она без раздумий согласится.
— Ее останавливала преданность к прежнему работодателю. Он был холодным и таинственным, и она мечтала разузнать все его секреты. А еще он хорошо читал других людей и видел, что Фокусница собирается уйти из команды. Ему претила эта мысль, поскольку ему нравилось ее подколки, ее наивность, ее улыбка. Ему нравилась она. И тогда он признался ей, что это он сообщил о возможном сговоре Вора и Фокусницы, что это из-за него она оказалась на улице.
— И она ушла?
Алина утонула в его темных глазах.
— А это решать тебе.
Вместо ответа Алина потянулась вперед, и он поцеловал ее. Они целовались медленно, с ноткой отчаяния. Мошенница и преступник, фокусница и вор, святая и калека. «Ну почему, — с отчаянием думала Алина, зарывшись в его волосы и прижимаясь к обнаженному телу. — Почему мы не могли встретиться до всего этого? Почему он не нашел меня раньше Киригана, не увез в Кеттердам?» Даже если они сбегут, Алина не сомневалась, что Черный Генерал найдет ее и подчинит себе. Ей придется остаться и бороться за свою свободу — одной или нет.
Губы Алины расползлись в улыбке. В голове медленно созревал план. Это был только набросок, клубок несвязных идей и предположений, но это было лучше, чем ничего. Как лучик солнца после бури, продирающиейся сквозь плотные тучи, внутри зародилась надежда.
Каз отстранился и вопросительно посмотрел на девушку.
— Мистер Бреккер, — протянула Алина Старкова. В ее глазах засияли два маленьких озорных солнышка. — Не хотите ли вы заключить сделку?..