Также шепчу ему, что он извращенец, раз думает о таких вещах, то у него точно не все в порядке с головой. Надо ему у врача провериться, желательно у психолога. Хотя он тут вряд ли поможет. Таким Соболев был всегда. Уже десять лет я знаю братьев Агеевых, один из которых в силу каких-то там обстоятельств, поменял фамилию на девичью мамы. Не захотел принадлежать к семье, что его вырастила. Это, конечно же, дурь. Но вот спрашивать его в ближайшем будущем, да и в принципе, я не собираюсь. Он все равно ничего не расскажет, только нагрубит в свойственной ему манере, дабы я не лезла в его личную жизнь. Так как я для него всего лишь инструмент по отмщению за что-то младшему брату. Делиться ничем не будет, говорить тоже. Да и не больно-то мне и хочется слушать его рассказ. Наверное…
— Заканчивайте уже свои недетские игры, — слышу, как Вида хмыкает. — Потом потрахаетесь вволю. Сейчас бы я хотела видеть свою подругу на кухне.
Удаляющиеся шаги по коридору, звук пикающей микроволновой печи. Ругательство от Зотовой по поводу перегретой курицы, хлопанье холодильника. Все это отвлекает меня от парня, что продолжает лежать на мне. Треться об меня своим напряженным членом, который я четко ощущаю сквозь ткань моих шелковых шорт и его штанов. Опусти вот Соболев руку ко мне в трусики, почувствует мою влажность. Как я теку, будто мартовская кошка при виде подходящего мне самца.
— Может, все-таки слезешь с меня. От твоего веса мне совсем нечем дышать, — конечно, это все ложь. Его тело не создает никакого дискомфорта. Даже, наоборот, очень мне нравится, но говорить ему об этом я не собираюсь.
Даже не взглянув на меня, как тогда в подсобке, или где мы там были, клуба, Денис резко отпускает мои руки, поднятые над головой, и поднимается на ноги. Давая мне перевести дух. Только вот из комнаты моей не выходит. Стоит, сложив руки на груди, около открытого окна. Я, значит, лежу на постели, с раздвинутыми ногами, в задранной по самое не балуй майке. Так еще, наверное, волосы все растрепанные. Нужно себя немного в порядок привести, но только не в присутствии рядом парня.
Поднявшись с кровати, сразу подхожу к встроенному в дверь гардеробной зеркалу, чтобы оценить свой внешний вид. Черт! Несколько прядей выбились из хвоста и торчат в разные стороны, а губы искусаны. Когда я только успела? Не помню ничего. Соски четко вырисовываются сквозь майку, а на шортах между ног виднеется мокрое пятно от моих соков возбуждения.
Блядь! Провожу рукой по лицу, стыдясь чего-то. Будто это простое движение поможет мне изгнать из комнаты беса, именуемого Денисом Соболевым. После чего как по волшебству моя память сотрется. Будь у меня палочка как у Гарри Поттера, я бы точно кое-что подправила в своей жизни. Некоторых бы людей оттуда исключила.
— Выйди, я переоденусь, — поворачиваюсь к Соболеву, застав его за курением из моего-мать-его-окошка. — Совсем охуел что ли? — подлетаю к нему как фурия. Выхватываю тлеющую сигарету, выкидываю на улицу и захлопываю окно. — Ты, похоже, домами ошибся, урод. Здесь не твой…
Секунда. Мое лицо оказывается прижато прямо к стеклу. Точнее его правая сторона. Щека и глаз представляют из себя какую-то размазню. Да еще и чертовски больно. Даже сказать ничего не могу. Рот-то тоже попал в плен. Спустя мгновение и грудь удостаивается такой «чести». Ноги же разъезжаются в разные стороны. И теперь я вся в плену у этого маньяка с темно-каштановыми волосами, которые надо было выдрать у него, пока была возможность.
— Еще хоть раз… — одна рука обхватывает шею, — обматеришь меня, Рапунцель, — сжимает с ощутимой болью, — я займусь твоей прелестной шейкой, — надавливает на горло еще сильнее, от чего там у меня встает ком.
Горячее дыхание парня на моем затылке. Нос в моих волосах, он словно обнюхивает меня, вдыхает запах моего шампуня с ванилью. Уже давно им пользуюсь, заказываю у одной знакомой в магазине косметики. Один раз попробовала, теперь отказаться от него просто невозможно. Даже вон, похоже, Соболеву он пришелся по душе. Раз он начинает облизывать своим языком мой затылок.
Так…Стоп! Какого это он черта творит? Что за резкая перемена в его характере? Сначала смеется от моих движений, потом соблазняет на кровати, от чего я чуть сама на него не накидываюсь. Позже в порыве злости или ярости готов меня размазать по стеклу, словно муху. Сейчас же опять в нем какая-то игривость появилась. Надо срочно все это прекратить.
Уже собираюсь начать вырываться. Соболев же прекращает все свои попытки то ли соблазнить меня, то ли покарать за матерные слова в его адрес. Просто разворачивается на пятках и выходит из моей комнаты, громко хлопнув дверью. Должно быть, Вида от такого звука еду из рук выронила или подавилась от неожиданности, но это я проверю потом. Сейчас главное переодеться во что-то более…приличное. В джинсовые шорты и серую майку с изображением главных героев из мультфильма «Красавица и чудовище» на два размера больше моего собственного. В ней очень легко и свободно.
Вида к такой моей одежде уже привыкла. Частенько предстаю перед ней такая. «Леди, превратившаяся в служанку». Так иногда любит говорить подруга, загибаясь со смеху. Держась за живот, когда доходит до крайней степени ржача. Лишь ей выпала такая возможность — узреть Александрину Догелеву в домашней одежде. Летом — это шорты и безразмерные майки, порой свисающей с одного плеча. Ближе к зиме же я переодеваюсь в растянутые и застиранные штаны со свитером черного цвета. Выгляжу как девушка, сидящая дома, а не как тусовщица, готовая к любым приключениям в своей жизни, как Вида, например. Она умудряется даже в нашем коттедже расхаживать в дизайнерских шмотках. Или вообще без всего, шокируя пришедших к нам людей, то внешним видом, то поступками.
Но, думаю, Соболева она ничем не удивила, пока я здесь размышляю. Так как парень уже покинул сие жилище. Наверняка, отправился по бабам своим. Придурок! Урод! И пообнимался, и потрахается чуть позже. Как будто больше заняться нечем, как членом своим… Черт! Прикрываю рот рукой от мыслей, что крутятся в голове. Неужели, я ревную этого мудака? Да быть такого не может. Не могла же я до такого дойти! Это же просто глупо. Ревновать я могу лишь одного человека, и то, потому что люблю его безумно. К Соболеву же я испытываю лишь ненависть, презрение и отвращение, а еще мне хочется его прибить чем-нибудь тяжелым. Говорила же себе, что надо разорвать этот наш договор, но даже словом же про него не обмолвилась. Млела только от, мать его, объятий. Придется еще немного поиграть роль влюбленной в него дуры перед людьми. Хотя этого…
Звонкий смех раздается со стороны кухни. Причем один принадлежит девушке, другой же чисто мужской. Заливистый такой, громкий. Навряд ли Вида успела парня к нам привести, а значит это…
— Марафет ты столько времени точно не наносила, — оглядывает меня Вида с ног до головы, усмехаясь при виде моего удивленного лица.
Подруга смеется над шутками Дениса. Хотя раньше на дух не переносила ни его, ни его «дебильные и пошлые фразочки». Я что, попала на передачу «Розыгрыш»? Мне, наверное, сейчас вручат цветы и скажут, что это всего лишь забава. Ловушка, в которую многие попадают или это просто сон. Да-да, именно так… Я сплю! А может это и явь?
— Впервые вижу, чтобы вы смеялись, сидя рядом, — упираюсь плечом в дверной косяк. — Обычно ссоритесь. Хуже, чем я с ним, — показываю пальцем на Дениса. — Не привычно как-то, — точнее вызывает чувство ревности. Опять! Идиотизм какой-то! Уже готова подруге претензии предъявить.
— В отличие от тебя, милочка, — от ее улыбки мне становится как-то не по себе. — Денис мне все рассказал.
Резко поворачиваю голову в сторону этого идиота, не способного держать язык за зубами. Решил все-таки проговориться насчет нашего вчерашнего времяпрепровождения в подсобке. Похвастаться вздумал? Я его точно убью сегодня. Надоел. Сил моих больше нет.
— Не слушай его, — присаживаюсь на стул рядом с ним, чтобы в любой момент треснуть как следует по голове. Жаль сковородка далеко находится. А-то бы прямо сейчас избавила мир от такого говорливого человека.
— То есть про билеты в Париж от твоей мамы — это шутка?
Хорошо хоть не глотнула сока, что в руку взяла. Иначе бы точно подавилась. Не такого я ожидала из уст Виды. Хотела ведь ей позже обо всем рассказать, но меня опередили. Все-таки Денис слышал весь наш разговор с мамой. А что не понял, то домыслил сам, и ведь правильно все. Только про количество билетов не понял.