Если бы не Рина, так просто я его не отпустил. Завершил бы процесс наказания — убийством. Только вот главнее мне было находиться рядом с девушкой, что полностью завладела моими мыслями. Рядом с той, что хотелось оберегать и защищать, делать ее, твою мать, очень счастливой. Не подпускать к ней больше никаких парней. Чтобы ей никто больно не делал. Ведь такого ужаса еще раз я не перенесу.
За все эти два раза я еле сдерживал свои порывы, чтобы как следует покарать ее обидчиков. Ввязался в драку в подворотнях Парижа, где мог получить удар ножа прямо в сердце. Выплеснул всю свою злость из прошлого на младшем брате. Гаденыш же все это заслужил. Благодаря нему мы с Видой предотвращали истерики Рины, когда она просыпалась и видела нас перед собой. Бедная девочка порой казалась совсем обезумевшей. Вся дрожала, раскачиваясь из стороны в сторону, глаза округляла и повторяла, словно на сломанной пленке, несколько слов. В такие моменты приходилось давать ей чуть больше успокоительного, чем требовалось. Оставлять же ее одну никто не собирался. Мы все следили за каждым ее движением, сменяя друг друга в нашей с ней комнате. И если ночью она спала в моих объятьях, прижимаясь как можно ближе к груди, то днем с ней сидела Вида, пытаясь отвлечь разговором. Она-то и сообщила о решении Рины уехать наконец-то в Россию, вернуться в родные места. Родителей уже увидела, хоть и пробыла с ними не так долго.
Все же пришло время покидать Францию. А так как билеты достать для меня не было проблемой, уже через несколько часов мы поднялись на борт самолета и стали совершать полет в Россию. Где по предусмотренному мной плану Рина должна провести весь вечер в моей компании, что в принципе и происходит. Только просится она поехать ко мне, с чем я соглашаюсь. Ведь так хотел провести с ней достаточное долгое количество времени. Все же поговорить, объясниться, придти к одному верному решению.
Но все это отходит на второй план, когда раздается звонок в дверь. Когда оставляю Рину в гостиной, а сам иду встречать незваного гостя. Даже вот не посмотрел, кого принесло ко мне в дом. Зря все же этого не сделал. Так как, открыв все-таки дверь и посмотрев на человека, стоящего передо мной, все события нескольких дней пронеслись у меня перед глазами. Как в перемотанном фильме, который чуть позже ставят на паузу. Ведь как еще объяснить то, что я с места не могу сдвинуться несколько секунд.
— Пошла на хрен отсюда! — все же проговариваю спустя пару мгновений, но пришедшая девка словно меня не слышит. Нагло проходит мимо, ведя за собой маленького мальчика. Вот только его мне здесь и ни хватало. — Тебя, сука, здесь никто не ждет.
— Не будь ты таким грубым, Соболев, — милая улыбка на губах. Та самая, что когда-то могла меня с ума свести. Сделать чертовски возбужденным, готовым трахнуть ее где угодно. — Здесь же сын находится, дети в его возрасте впитывают все как губка.
Чертова Ольга! Какого хрена она здесь появилась? Что ей вообще нужно? Какие цели она преследует? Показать, как сильно за эти годы она изменилась? Перекрасила волосы, немного похудела, родила ребенка. Даже вышла замуж, судя по ее кольцу на пальце. Жизнь, похоже, у нее удалась. Так чего же сюда приехала? Зачем помешала мне и Рине…
Черт! Резко оборачиваюсь и вижу Рапунцель, стоящую около двери в гостиную. Лицо искажено гримасой боли, глаза расширены, руки дрожат, даже нижняя губа закусана. Девочка с трудом сдерживает слезы, готовые политься из ее голубых глаз в любую секунду. Ведь смотрит же она на мальчишку, что крепко держится на ногу матери. Ему незнакомо это место, ему страшно. Вот он и озаряется по сторонам. Своими зелеными, а не карими глазами. Но не только этим он пошел в своего отца. Черты лица так четко выдают в нем нашу породу.
— Рина… — с трудом сглатываю ком, застрявший в горле. Так не хочется сейчас этого делать, но все же придется. Ей не нужно находиться здесь, не нужно видеть и слушать нас. Это не для нее. Позже я обязательно обо всем ей расскажу, но не сейчас. — Уйди отсюда, — стараюсь быть не таким грубым. Немного безразличия в голосе, немного отрешенности. Будто она вмешивается не в свое дело. — Ты нам мешаешь.
Самому больно от того, что делаю. А уж какого ей? Хотела побыть рядом с парнем, посмотреть фильм. Теперь же приходится уходить прочь. Скрываться где-нибудь в другой части дома. Мне стоит разобраться со всей этой ситуацией раз и навсегда. Дать Оле то, что она так давно хочет.
— Рапунцель, — одного этого слова достаточно, чтобы девушка развернулась на пятках и быстрым шагом стала удаляться от нас на кухню, там она точно ничего не услышит. Чем быстрее я расправлюсь со своей бывшей девушкой, чем скорее все смогу объяснить Рине. Для начала только крепко обниму. А-то она может устроить очередную истерику. Подумав совершенно не то, что есть на самом деле.
— У тебя есть десять минут, чтобы объяснить свой визит в мой дом. Не уложишься, выставлю за дверь.
— Матвей, — наклоняется к мальчику и берет его на руки. Мальчуган так счастлив, что даже раздается его детский смех. Своими маленькими ладошками проводит по волосам Оли и кладет голову на ее плечо. Создается впечатление, что он решил заснуть прямо в такой позе. — Я знаю, что ты устал, — гладит нежно его по спинке, успокаивает, — но придется тебе еще немного потерпеть. Ты же ведь хочешь папочку увидеть? — тут же поднимает голову вверх и произносит еле слышное «Да». Девушка мило ему улыбается и, сняв солнцезащитные очки, кладет их в карман пиджака.
— Твое время истекает, Оль, — складываю руки на груди, смотря на все это умиление. Все же в сыне есть некое сходство. От матери практически ничего не досталось. Только должно быть характер. Недаром же он начал елозить и что-то невнятно бормотать. Юрченко точно такой же была в те времена, когда мы с ней встречались. — Мне некогда с тобой возиться, — чем скорее она уйдет из моего дома, тем скорее я объяснюсь с Риной.
— Наверное, та девушка тебе очень дорога, раз не терпится к ней отправиться, — даже не смотрит на меня, но явно ощущает мой яростный взгляд, направленный в ее сторону. — Я не вернуть тебя пытаюсь, Денис. Можешь не переживать, — искренне улыбается Матвею, что маячит возле ее ног. Мальчишка не захотел посидеть на руках у матери, поэтому и пришлось ей спустить его на пол. Иначе может начаться истерика, это было видно по подрагивающей нижней губе. — Просто нужно, чтобы отец посмотрел на своего сына. Узнал, что он у него есть.
— Вот как? — меня начинает забавлять вся эта ситуация, что превращается в какую-то комедию с элементами мелодрамы. — И для этого понадобилось столько времени?
— Да, — спокойствие в ее голосе начинает жутко раздражать. А присутствие в моем доме буквально бесить. — Или брат тебе не рассказывал, как именно мы с ним расстались? Почему я уехала из России?
— Я прекрасно знаю все об ваших отношениях, — все же друзья докладывали мне о ситуации дома, пока вся моя жизнь протекала в Лондоне. Хотелось знать все про младшего брата. Ведь когда-нибудь я должен же осуществиться план мести. А сбор так необходимой информации могло очень помочь. — Твой драгоценный Темочка оставил тебя одну, когда узнал о беременности. Считал, что это мой ребенок, да?
— Конечно, Артем именно так и подумал, — снимает с себя пиджак и кидает на стоящую неподалеку тумбочку. — Поначалу он был очень рад от такой новости. Ведь получил то, что предназначалось тебе. Я выбрала в итоге его, но с тобой проводила время, — раньше бы придушил стерву за такие слова, сейчас же молча, слушал ее монолог. Пусть выскажется, раз ей так хочется. Мне же в радость наблюдать за некими мучениями. — Только вот спустя какое-то время в его голову пришла мысль, что может отец-то и не он вовсе. Что я обманула его, оставила себе на память частичку тебя, что…
— Есть ли, — грубо ее перебиваю, так как время уже вышло, — то, что мне неизвестно? Если начнешь про своего мужа говорить, то слушать этого не желаю. Мне все равно. Неинтересно.
— Знаю, что тебе плевать на меня и сына, — был бы мой, заботился о нем, содержал, но, Слава Богу, его отец вовсе не я. — Но хотя бы помоги с Артемом связаться. Он не отвечает на мои звонки, а у родителей его нет.