– Если у вас возникнут какие-либо вопросы, нажмите клавишу «помощь», если этого окажется недостаточно, нажмите клавишу «сигнал», и кто-нибудь из наших специалистов подойдет к вашему рабочему месту. Еше есть вопросы? Нет. Хорошо, тогда приступайте к работе и помните, что от вас может зависеть будущее системы коммуникаций всей Квазамы.
Скосив глаза на прикрепленный к краю верстака экран, Дауло подавил гримасу недовольства и взял монтажную плату и пригоршню сборочных компонентов. Он, конечно, не рассчитывал, что в Мангусе ему доверят устанавливать боеголовки на ракеты, но собирать схемы для телефонов – слишком уж неквалифицированная и нудная это работа.
– Скоренько они нас припахали, – пробормотал он.
Сидящий за соседним столом Аким пожал плечами.
– Да, времени хозяева не теряют. Однако и жалованье они нам положили довольно приличное.
Дауло стиснул зубы и воткнул в плату первый компонент. С того самого момента, как они вышли из автобуса, он пытался пробудить в Акиме интерес к деятельности Мангуса, но тщетно. Задача Акима заключалась в розыске и обезвреживании инопланетянки, и он явно не намеревался отвлекаться от этой цели.
– По крайней мере, теперь понятно, почему они не утруждают себя поиском людей, работавших у них раньше, – продолжал Дауло, пытаясь найти к Акиму другой подход. – Если вся их работа для горожан, так же проста, как наша, тогда, конечно, им ничего не стоит обучить каждую новую группу.
Аким огляделся, и на какое-то мгновение у Дауло появилась надежда, что его новоявленный «брат» попытается возразить. Но тот лишь кивнул.
– Несколько неэффективно, но вполне приемлемо, – сказал он и занялся своей монтажной платой. – Во всяком случае, они дают беднякам Азраса возможность немного подзаработать.
– Точно, – буркнул Дауло. – Оболо Нардин горит желанием облагодетельствовать азрасцев.
– На твоем месте, – холодно сказал Аким, – я постарался бы выбросить из головы свои деревенские предрассудки. Вспомни, какова наша первоочередная задача. Ты видишь здесь кого-нибудь похожего на переодетую женщину?
Вздохнув, Дауло обвел цех пристальным взглядом.
– Нет.
– Гляди в оба, – приказал Аким. – Они могут время от времени менять рабочих местами.
Дауло кивнул и углубился в работу.
Прошло, наверное, больше часа, когда он вдруг заметил, что Аким прекратил работу и уставился невидящим взглядом в пространство.
– В чем дело?
Аким медленно повернул голову.
– Что-то не в порядке, – хрипло прошептал он. – Разве… – он облизнул губы. – Разве ты ничего не чувствуешь?
Дауло наклонился к нему, борясь с неосознанным страхом, от которого мгновенно пересохло во рту.
– Не понимаю. Что я должен чувствовать? Аким прерывисто вдохнул воздух.
– Измена, – прошептал он; руки его мелко задрожали. – Это… измена. Неужели ты не чувствуешь этого?
Дауло быстро оглядел цех. Пока что никто не обратил на них внимания.
– Пошли-ка, – сказал он, вставая на ноги и хватая Акима за плечо. – Выйдем отсюда.
– Я сам в состоянии идти, – буркнул тот, стряхивая с плеча его руку.
– Как знаешь, – равнодушно произнес Дауло. Дверь, через которую они вошли в цех полтора часа тому назад находилась в противоположном конце помещения; Дауло все же взял слегка пошатнувшегося Акима под руку и повел его к другому выходу неподалеку от подиума.
Бригадир-инструктор перехватил их у самой двери.
– Куда путь держите, ребята? – поинтересовался он подозрительно. – Выходить следует вон через ту…
– Товарищу моему плохо, – оборвал его Дауло. – Где он может передохнуть?
Бригадир отпрянул, а Дауло, воспользовавшись его секундным замешательством, шагнул через порог, по-прежнему держа Акима под руку. Они оказались в коридоре, в дальнем конце которого находилась ещё одна дверь. Посередине коридора Дауло увидел что-то вроде дивана; на него он и посадил побледневшего Акима.
Минуты две оба молчали. Аким сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, дождался, пока уймется дрожь в пальцах, потом осторожно встал и, шагнув к висящему на противоположной стене зеркалу, внимательно вгляделся в свое лицо. Только после этого он посмотрел на Дауло.
– Ты действительно ничего не почувствовал? – настойчиво повторил он свой вопрос.
Дауло недоуменно развел руками.
– Никак не пойму, что ты имеешь в виду? Аким снова повернулся к зеркалу и посмотрелся в него.
– Я почувствовал, будь оно все проклято, я почувствовал измену. Не могу выразить это ощущение другим словом, я почувствовал измену. Что-то здесь нечисто, в Мангусе этом…
«Ага, проняло-таки?» – подумал Дауло с некоторой долей злорадства. Аким, похоже, начинал утрачивать безразличие к делишкам Мангуса, и теперь Дауло следовало подогреть просыпающийся в нем интерес.