Джей посмотрел на меня — двадцатипятилетнего белого парня-наркомана из Западной Вирджинии — так, будто я разыгрываю его. Я быстро сказал ему, что эти деньги предназначены для него; это его вознаграждение за поиск. Все, что мне нужно, это чтобы он попросил квалифицированного специалиста позвонить мне и назначить встречу для обсуждения дальнейших деталей. Джей улыбнулся, словно только что сорвал самый легкий куш в пять тысяч с самого тупого деревенщины, и записал мой номер телефона. Прежде чем я вышел из его машины, он сказал мне, что ему нужно знать приблизительное имя человека, которого нужно "убрать", чтобы он мог позвонить тому, кто нужен для этой работы. Я сказал ему, что это никто — кусок дерьма, наркоман, которого никто не хватится.
Это возвращает нас к Рональду и той самой встрече в грязной кафешке.
Рональд, сидевший напротив меня, когда сигаретный дым в баре начал жечь мне глаза, был совершенно невозмутим. Он просто смотрел на меня своими огромными, выпуклыми глазами, желая, чтобы я поскорее узнал, какого черта он проехал 350 миль от Детройта, чтобы встретиться с каким-то странным наркоманом.
Я схватил свою бутылку пива и спросил его, не хочет ли он выйти покурить в моей машине, чтобы мы могли поговорить. Не моргая, большой, серьезный ублюдок вытолкнул себя из кабинки и направился к выходу, а я неуклюже последовал за ним. Я указал, какая машина моя, и мы оба забрались на свои места. Я завел машину, чтобы прогреть ее, а Рональд просто сидел и смотрел в лобовое стекло.
— Итак, в чем заключается работа? — спросил Рональд таким глубоким голосом, что трудно было различить слоги.
— Да, видите ли, в чем дело, — начал я. — Это не "обычный концерт".
Рональд перевел взгляд в мою сторону.
— Не то чтобы я знал, что такое ваш "обычный концерт", — нервно уточнил я и криво улыбнулся.
— Что за работа? — повторил он, теряя терпение.
Я распахнул окно и впустил прохладный зимний воздух, прикуривая и думая, как сформулировать то, что я хотел сказать. Казалось, что раньше я все так прекрасно спланировал, но это было несколько таблеток и много напитков тому назад.
— Цель — это я, — проболтался я.
Я чувствовал тепло от пристального взгляда Рональда на правой стороне моего лица. Он ничего не сказал, и я повернулся, чтобы посмотреть в его большие глаза, лицом к лицу.
— Я хочу, чтобы ты меня пригласил, — сказал я, надеясь, что такое перефразирование одного и того же факта прояснит его замешательство, — Потанцевать с дьяволом при полной луне.
— Ты хочешь, чтобы я убил... тебя? — спросил он.
Я был слегка удивлен такой конкретикой, кивнул головой, повернулся к лобовому стеклу и затянулся сигаретой.
— Ну, да.
— Чувак, ты это серьезно? Ты что, самоубийца или еще какая-то хрень в этом роде?
— Вовсе нет, — ответил я. — Я... я чертовски несчастен и безнадежен, и мне совершенно все равно, жить мне или умереть, но я не пытаюсь прыгнуть с моста или что-то в этом роде.
Я огляделся и увидел, что Рональд все еще пытается осознать происходящее.
— Послушай, Рональд, дело обстоит так — у меня нет цели в жизни. Я не живу. Я просто... существую.
Рональд все еще смотрел на меня так, словно я был сумасшедшим белым мальчиком, который вот-вот признается, что у меня на груди пристегнута взрывчатка смертника.
— Я конченый, чувак, — сказал я. — Моя мама каждый день молилась, чтобы я собрался с духом. Чтобы я бросил наркотики, завел друзей — настоящих друзей — нашел хорошую работу, которая мне нравится, и, возможно, остепенился с хорошей девушкой. Серьезно. Она молилась, чтобы все это случилось со мной. Она просто хотела, чтобы я был счастлив. Теперь я вижу, что не был доволен тем, что, как я думал, сделает меня счастливым.
— Может, тебе стоит просто пройти реабилитацию? — предложил Рональд с искренним беспокойством.
— Я пытался, чувак, — сказал я, закрывая глаза и делая глубокий вдох. — Мне просто не хватает мотивации... и тут вступаешь ты.
Я открыл глаза и посмотрел на него.
— Ты видишь эту спортивную сумку на сиденье позади меня?
Рональд подвинул свою массивную фигуру, чтобы заглянуть на заднее сиденье.
— Да.
— В этой сумке тридцать тысяч долларов. Когда вы выйдете из машины, вы уйдете с ней.
Рональд начал выглядеть смущенным и где-то даже растерянным, словно он не знал что говорить и что делать.
— Считайте это гонораром за ваши услуги, — тихо произнес я.
— Как адвоката?
— Именно, как будто это деловая сделка.
Я указал на неоново-зеленый индикатор времени на приборной панели, который гласил: 10:58 вечера.
— Назовем это 11 вечера, — начал я. — В 11 часов вечера 6 декабря через пять лет, если у меня не будет диплома колледжа, работы, друзей, девушки и пяти лет непрерывной трезвости от наркотиков и алкоголя — если у меня не будет этих пяти вещей через пять лет — тогда я хочу, чтобы ты разыскал меня и всадил чертову пулю в мою тупую башку.
Рональд медленно начал кивать головой, когда до него дошел метод моего безумия.
— Я нужен тебе как мотивация, чтобы наладить свою жизнь?
— Да, — сказал я с облегчением, — Все верно.
Я беспокоился, что, когда я произнесу план вслух, он будет звучать еще более безумно, чем когда я думал о нем, но все было правильно. Рональд выглядел так, будто он глубоко задумался, а затем на его лице появилась лукавая улыбка.
— Почему ты улыбаешься?
— Это первый раз, когда меня просят спасти жизнь, — сказал он. — Моя мама гордилась бы мной... поэтому, пожалуйста, не облажайся и не заставляй меня убивать твою задницу через пять лет, — умолял он, протягивая руку для рукопожатия.
Я схватил его руку своей как можно крепче.
— Договорились, — сказал он с ухмылкой.
— Договорились, — подтвердил я.
Он начал двигаться, как будто собирался выйти из машины, но затем остановился и повернулся.
— Подожди-ка... что мешает мне взять эти 30 тысяч и превратиться в призрака? — спросил он.
— Ничего. Мне сказали что ты лучший в своем деле. И пока я верю, что ты сдержишь свое слово, это все, что мне нужно.