Тарас хватает меня за скулы, больно сжимает, впиваясь пальцами, и тянет к себе.
— Поздно, Яна, надо было раньше думать. Я с помойки не подбираю! — отталкивает меня от себя, почти падаю, но заваливаюсь на машину охраны. Муж разворачивается, открывает дверь своего внедорожника, но я снова кидаюсь к нему, хватая за руку.
— Позволь мне хотя бы видеться с Машенькой! Как она?!
— Встречи с дочкой нужно заслужить, — ухмыляется, садясь в машину.
— Как заслужить? — хватаюсь за дверцу машины, не позволяя закрыть.
— Будешь отрабатывать каждую встречу. Очень долго и одарённо отрабатывать. Сходи на курсы глубокого минета, — противно усмехается. — Ах да, ты же оборванка. Последние деньги потратила на бездарного адвоката, — вынимает из бумажника несколько крупных купюр и кидает их в меня. Деньги рассыпаются по мокрому асфальту. — Позвони, как научишься, может, найду время, — дергает дверь, захлопывая ее.
Один из охранников окидывает меня насмешливым взглядом и тоже прыгает в машину. А раньше они боялись даже поднять на меня глаза. Машина уезжает, а я так и стою посреди парковки, смотря на купюры на грязном асфальте. Ветер поднимается, разнося деньги по парковке, какой-то прохожий мальчишка поднимает одну из них, оглядывается на меня и убегает. Мне все равно, я не собираюсь брать эти деньги. Хочется умереть. Прямо сейчас, выбежать на дорогу и броситься под автобус, чтобы снес меня к чертовой матери, размазав по асфальту.
— Ян! Яна! — сквозь шум в ушах слышу голос Тани. Это моя старая подруга, со времен общежития. Мы почти не встречались последние семь лет. Тарас был против. Он делит людей на сословия и брезгует всеми, кто ниже его. Мы поддерживали редкое общение в интернете. Недавно я убедилась, что такие люди, как Таня, самые искренние и надежные. Она вообще единственная, кто от меня не отвернулся. — Суд уже прошел? Ой, извини, я на работе… — замолкает, осматривает меня, распахивая глаза. — Ты упала?
— Да, на самое дно, — хриплю я, запахивая пальто, пытаюсь прикрыть грязь.
— Все плохо? Да? — Мотаю головой, не в силах ничего сказать. — Ладно, поехали, — хватает меня за руку. — Ты деньги выронила? — Таня присаживается, пытаясь собрать купюры.
— Не трогай их! — кричу как ненормальная. Мне кажется, я и правда рехнулась.
— Хорошо, ладно, — спокойно отвечает подруга, снова берет меня за руку и ведет к своей машине, как ребенка.
***
— То есть на работу ты вернуться не можешь? — спрашивает Таня, подливая мне еще вина. Я не пью, но сегодня глотаю вино как воду, оправдывая статус алкоголички и показания в суде.
— Я не то, что не могу вернуться на свое место, я вообще никуда не могу устроиться. Везде отказывают, услышав фамилию. Или берут, но через пару дней вежливо просят уйти. Он следит за мной, за каждым шагом. И душит, душит, душит… — выдыхаю. — Последние деньги отдала адвокату, продавать мне больше нечего. За квартиру платить тоже нечем.
— Может, лучше в родной город вернуться?
— Нет, не лучше, — отрезаю, допивая вино залпом. Опьянение вообще не чувствую. Тело потеряло чувствительность еще в суде. — Здесь Маша. Я не могу уехать.
Запускаю ладони в волосы и сильно их сжимаю.
— Мне деньги нужны, много денег, чтобы забрать Машу и уехать подальше, в другой город, в другую страну, и потеряться. Я на все готова: убить, предать, украсть, на панель пойти!
— Яна, ну что ты говоришь! — всхлипывает Таня, поглаживая меня по плечу.
— Я серьезно, мне уже все равно. Тарас жизни не даст.
— Может, в полицию? Ну должны же они хоть что-то с этим сделать! — взрывается Таня, хлопая ладонью по столу. — Ты знаешь, у Вани друг в прокуратуре работает, давай мы с ним поговорим.
Такая наивная. Нет, я всё-таки пьяна. Вдрызг. Начинаю истерично смеяться.
— Думаешь, я не пробовала? Все продажные, трусливые твари! — продолжаю смеяться. — Суд сегодня это доказал.
— Ох, Янка, — Таня уже плачет. — Я думала, ты самая счастливая из нас. Так повезло… — качает головой.
— Ага, повезло… Сама виновата, купилась на красивую жизнь. Очень дорого она стоит, Таня.
Подставляю подруге еще бокал.
— Я могу устроить тебя к себе. Сейчас как раз есть срочная заявка на горничную в особняк, с проживанием. Но тебя, наверное, это не устроит…
— Почему не устроит? — немного трезвею.
— Ну там работать надо, полы мыть, комнаты убирать, ванную, готовить… Из зама директора по маркетингу да в уборщицы.
— Танечка, мне уже все равно, слышишь! Полы мыть я умею, я аккуратная, готовить тоже могу. Тарас настаивал, любил, когда я готовлю. Я курсы проходила у лучшего шеф-повара. Там большой дом? Богатый?