Рина Беж
Сделка-only
Глава 1
— Да, мляяя! Пи@дец!
Именно таким возгласом меня встречает культурная столица нашей родины.
Знаменательно. Почти пророчески. Но об этом я узнаю чуть позже.
Сейчас же молча запихиваю сотовый, которым так и не успела воспользоваться, в накладной карман сумки и поднимаю взгляд на молодого человека.
— Неудачно вышло. Но я, правда, тебя не видел, — выпаливает он. Еще секунду назад украшавшая его довольное лицо улыбка тускнеет, а на смену приходит грустная моська с виноватым выражением, когда он принимается изучать творение своих рук. — Извини, а?
Я тоже опускаю взгляд себе на грудь. И морщусь, рассматривая большое темно-коричневое пятно от кофе, расплывающееся все шире.
Моя любимая нежно-голубая блузка в мелкий горошек безбожно испорчена. Неудачно вышло. Судя по всему, парнишка только купил большой стакан американо и две трети его опрокинул не в себя, а на меня.
— Ты не обожглась? Чего молчишь? Немая? Или в шоке?
Ну, инцидент, конечно, не из приятных, однако, до шока мне тоже далеко. Если бы из-за каждого недоразумения я впадала в прострацию, давно бы работала только на одни лекарства.
Когда пять лет назад в числе прочих соискателей подавала документы на должность помощника начальника юридической службы нашей организации, удивлялась, почему стрессоустойчивость идет вторым пунктом в списке требований к замещаемой должности. Сразу после уровня образования. Поработав с недельку, удивляться перестала. В «Слайтон-строе», чтобы удержаться, приходится либо ведрами глотать валерьянку, либо иметь железные нервы. В ином случае спасет лишь поиск нового места службы.
— Эй, девушка! Черт! Это ты так расстроилась, что дар речи пропал? А хочешь, я тебе химчистку оплачу? И вот, свою рубашку отдам, а?
Молодой человек между тем нервничает сильнее.
Я же на практике убеждаюсь в действенности психологического приема — манипулятивного молчания. Иногда без слов можно довести оппонента до ручки надежнее, чем криками и скандалами. Надо будет взять на вооружение.
А он симпатичный, отмечаю по ходу дела. Лет двадцати двух — двадцати трех. Высокий, спортивный. Волосы темно-русые, модная длинная челка набок, на левом виске выбрит какой-то кельтский символ, а может, просто загогулина. Глаза ясные, да и, судя по внешним признакам, веселый, добронравный малый.
— Нет, не обожглась и не в шоке. Но приятного мало, тут ты прав, — подаю голос, замечая, что парень уверенно стягивает с себя рубаху-гавайку.
Под ней обнаруживается белоснежная футболка из тех, что шили, экономя ткань, чтобы подчеркнуть каждую мышцу. Выдыхаю. Раз торс не голый, значит, стриптиз посреди аэропорта отменяется. Это хорошо. Лишнее внимание ни к чему. И так чувствую себя замарашкой.
— Так, я все придумал, пойдем.
Услышав мой голос, незнакомец расцветает улыбкой, демонстрируя ямочки. Хватает за руку и тянет за собой. Выдергивать конечность и выяснять отношения посреди зала выдачи багажа, где народ то и дело снует в разные стороны, чревато созданием «пробки». Потому просто следую за буксиром.
Остановится же он когда-нибудь?
Останавливается.
— Вот, тут никто не обратит на тебя внимание, — выдает умник, что выше на полторы головы, потому что в дорогу я надела балетки, и ловко запихивает меня за пальму, подпирающую пустой стенд.
— Эй?! Ты чего? Зачем? — вот теперь и мне хочется поговорить, чтобы прояснить все недоразумения.
— Я — не «эй»! Меня зовут Денис, — представляется совсем уже не нервничающий парень и резво командует. — Раздевайся. Точнее, переодевайся. Я тебя прикрою.
И этот… Денис вручает мне свою все-таки снятую рубаху, разворачивается спиной и засовывает руки в задние карманы джинсов.
Открываю рот, чтобы запротестовать. И закрываю. Что я в самом деле буду грязнулей рассекать по чужой вине? Не буду. Мне еще до дома нужно как-то добираться.
Отворачиваюсь к стене, быстро скидываю неприятно липнущую к коже вещь, скомкав, трамбую ее в сумку и надеваю мужскую рубашку. Осматриваю себя, стараясь не сильно придираться.
Уф, ладно, сойдет. И неважно, что ткань источает явно мужской терпкий ментоловый аромат и фиг знает на сколько размеров мне велика. Может, это мода такая, а я в ней — спец.
— Готово.
Застегнув верхние пуговицы, а низ подогнув и завязав на животе узлом, стучу парня по плечу, чтобы выпустил из укрытия.
— Я — Вера, — протягиваю ладонь, когда он оборачивается. — Спасибо.
— За то, что облил? — хохмит юморист, но пальцы пожимает. — А тебе идет.