Справа зеленые насаждения и кустарник, между которыми вьется тропинка. Иду туда.
Где многолюдно — не вариант. Мы же выяснять отношения собираемся. Вдруг кто подслушает?
— Вера. Я думал, ты в Москве, — за спиной раздаются торопливые, но уверенные шаги, а затем голос Ивана.
Ух, кто-то боялся не успеть.
— Решила сделать тебе приятный сюрприз и прилетела раньше. Но ты с сюрпризом опередил, правда, он оказался с другой полярностью, — оборачиваюсь, лишь когда нас скрывает тень деревьев, и все подряд не могут быть свидетелями неприятной беседы. — Тебя, наверное, следует поздравить?
Язвить получается хорошо, голос не подводит. А вот сердце срывается в галоп и молотит по ребрам со всей дури. Так, что эта скачка отдается дрожью в руках.
— Прости, я… — и замолкает.
Миленько.
— Ты хоть кольцо ей купил взамен того, которое она жениху вернула? — хмыкаю, вкладывая в слова все презрение, что к нему испытываю. — Или как на мне сэкономил?
— Вера. Ты не понимаешь, мы…
— Влюбились друг в друга с первого взгляда? Когда? Два месяца назад? Три? Или, погоди! — поднимаю руку. — Сама угадаю. Наверное, в начале апреля. Или даже в конце марта? Когда там Марков объявил о конкурсе?
— Ты ничего не понимаешь! — неожиданно рявкает он. — Я… — зарывается пятерней в свои светлые волосы, мгновенно нарушая идеальную прическу. Хотя и это его не портит, лишь меняет образ паиньки на образ плохиша. — Отец, он настаивал… Я не мог его подвести.
— Ай-ай-ай! — стерва во мне распаляется все сильнее, но и трясти начинает, как в ознобе. С каждым новым предложением Игнатов зарывает мое собственное эго все глубже. И истерика незаметно подбирается, наступая на пятки. — Хочешь сказать, маленький мальчик двадцати восьми лет не смог сказать папочке: «Нет»? Реально? Тебя пожалеть?
Качаю головой, не веря в этот бред.
— Вань, а ты когда вообще собирался сказать мне правду?
Мнется. Челюсти сжимает, но смотрит прямо. И нет в его взгляде того, чего жду. Никакого, мать его, сожаления. Холод и недовольство.
— Я же не ослышалась? — продолжаю говорить, потому что он молчит. — Завтра вы с… невестой улетаете отдыхать на три недели? Рим, Лион, Париж, Барселона. Такую, кажется, последовательность называл твой будущий тесть?
— Да, правильно, улетаем, — хмыкает он, качая головой. — И да, Вера, мы не должны были увидеться. Вот на хрена ты приперлась раньше? Зачем, Вера?
— Что?
Меня конкретно так замыкает. Весь словарный запас теряется.
— У нас же все хорошо было. На кой леший ты прилетела раньше? — хватает меня за плечи и встряхивает.
А я его руки чувствую, и меня в прошлое швыряет. Господи, как же сладко и больно одновременно становится. Вот он мой. И не мой.
На части рвет.
— Вань, — улыбаюсь невесело, в его зеленые глаза заглядывая, — неужели ты думал, что я не узнаю? Проглочу и…
Снова мотаю головой.
Господи! Как же хочется стереть себе память, каждый день, что мы были вместе, когда я целиком принадлежала ему, а он…
— Между нами ничего бы не поменялось, — его убеждение в своей правоте и моем согласии ломать себя ради его интересов… оно такое железобетонное.
Я считала, что знаю Игнатова?
Идиотка. Круглая. Я даже слушая его сейчас, никак не могу уцепить логику.
— Скажи, а зачем ты продолжал со мной встречаться, если у тебя все серьезно с этой Ольгой планировалось?
— Именно потому, что серьезно, — отвечает он. И когда я хмурюсь, не понимая его объяснения, продолжает. — Она же не шлюха, чтобы я ее до свадьбы имел.
— Ну ты и сволочь, — выдыхаю ошарашенно.
Он был моим первым и единственным мужчиной. И то, в какое дерьмо одной своей фразой окунул…
— Уходи, — шепчу помертвевшими губами и глаза закрываю.
Не могу его видеть. Противно. От него противно. И от себя, что оказалась слабой и поддалась полтора года назад на красивые слова и искристые глаза.
Поверила, дурочка.
Теперь точно дурочка.
Слепая доверчивая дура.
— У тебя будет время подумать. Не руби с горяча, Вера. Я — лучший твой вариант. А если ты из-за кольца расстроилась, так куплю я тебе цацку. Можешь сама выбрать, пока я не вернусь.
Качаю головой, по-прежнему не поднимая ресниц. Если открою глаза, слезы не сдержу. А я не хочу его радовать тем, что он меня одной фразой растоптал.