В крови моментально вспыхивает адреналин, требуя не просто подчиниться, а одержать победу хотя бы здесь.
Но мужчина не позволяет. С тихим шипением отстраняется первым и, обхватив ладонями мое лицо, произносит негромко, но уверенно:
— Между нами ничего не будет, пока ты не переболеешь и не придешь в себя. Я не стану пластырем от душевной раны. И ничьей заменой тоже не буду.
— Я и не собиралась… — подрываюсь моментально.
Обида расцветает буйным цветом за секунды.
— Тш-ш-шшш, — притягивает к себе ближе, не позволяя сбежать, и успокаивающе поглаживает спину, — не злись. Я просто внес ясность, — не успеваю хоть что-то предпринять, как добавляет, — но то, что никуда не отпущу и буду ухаживать, готовься. Уверен, из нас выйдет прекрасная пара, Вера Викторовна. Вот только сделаем мы с тобой всё правильно и не спеша.
Фыркаю на самоуверенность некоторых индивидов, но бросаться в омут с головой и, стуча пяткой в грудь, доказывать, что «вот, блин, ни разу!», не спешу.
Зачем устраивать детский сад?
Не стоит.
Мы оба — взрослые люди, которые… да! Да! Да! — нравятся друг другу, и прекрасно это видят и понимают.
— Спасибо за честность, Витя, — киваю и кончиками пальцев касаюсь его колючей щеки, — и за то, что даешь время, тоже спасибо. Оно мне действительно нужно.
Хмыкаю, признавая свою слабость.
— Все в порядке, иди отдыхай, — заправляет рыжий локон мне за ухо и подмигивает, ловко меняя тему. — А хочешь со мной с утра поехать на рыбалку? Только подъем строго в семь.
Смеюсь и отрицательно мотаю головой.
В душе разливается тепло за то, что он заботится о моей самооценке.
— Нет уж, уволь. Я воды боюсь, а рыбалку не понимаю. Буду отсыпаться.
В общем-то не вру.
Отсыпаюсь.
Воскресенье начинается для в меня в начале одиннадцатого. Арский будит тем, что шумно вваливается в спальню и демонстрирует улов — четырехкилограммового судака.
Под смех и вопли: «Стой, я должна это сфоткать», проходит начало нового дня и завтрак. Позже мы гуляем по лесу и вдоль озера, любуясь местными красотами и изредка делая снимки, даже на качелях умудряемся покачаться и испытать тарзанку, а около пяти собираемся ближе к дому.
— Приезжайте еще, будем ждать, — Таша и Павел выходят нас проводить и, не слушая отказов, вручают в подарок парочку копченых форелей.
Прощаюсь с ними, как с близкими друзьями, и лишь заливаюсь краской, когда Жданова, обняв, шепчет на ухо: «Береги нашего друга, кажется, он влюбился».
Возвращаемся через Сортавалу, в город въезжаем в десять, а к моему дому добираемся в начале двенадцатого, потому что… это Питер, детка!
Пробки, пробки, пробки.
Таких же хитрых, как и не мы, решивших проскочить после всех, оказывается очень много, да и парочка аварий, созданная «опоздунами», несущимися сломя голову, перекрывает две крайние левые полосы магистрали.
Проводить себя до квартиры Вите не позволяю. Знаю, что сильно устал за дорогу, причем, от газ-тормоз-движения в городе даже больше, чем по пустой трассе. Потому без раздумий целую первой, велю ехать аккуратно и, забрав сумку, удаляюсь.
А выйдя из лифта на своем этаже, на минуту застываю и осматриваю усеянную лепестками роз парадную.
Интересно, кого тут так трепали?
Глава 23
Понедельник день тяжелый?
Не знаю, как у кого, у меня выходит просто насыщенным и многогранным.
Утро начинается бодро, потому что солнце, явно понимающее, что всё, завтра лето, и надо работать в полную мощь, несмотря на то, что Питер — город контрастов, и погода в нем не исключение, сияет прямо в глаза и заставляет проснуться раньше будильника.
Сборы и завтрак проходят под зажигательные треки включенного погромче музыкального канала по телевизору. Да и новая прическа явно творит чудеса, наполняя душу игривым азартом и позитивом. На рабочем месте оказываюсь за пятнадцать минут до начала трудовой вахты и это время трачу, чтобы созвониться с врачом и записаться на прием.
Пусть я не люблю людей в белых халатах, но относиться халатно к здоровью, тем более женскому, считаю глупым.
Ксения Игоревна Мирская, другого специалиста решаю пока не рассматривать, трубку снимает после второго гудка и, быстро признав во мне свою недавнюю пациентку, записывает к себе уже на завтра.
— Зачем тянуть, раз Вы морально и физически готовы?