А дальше пусть горит всё синим пламенем!
Задумано — сделано.
К Степану Ивановичу вползаю около четырех, прихрамывая и морщась, будто без закуски лимон целиком зажевала. Моя тактика срабатывает. Мамаев мало того, что начальству зад лизать обожает, так еще жутко боится заразиться всякой всячиной… простудой, гайморитом, переломом. Вот и мои жалобы на заболевший желудок и странные болезненные спазмы в правом боку срабатывают на ура.
Домой шеф отпускает моментально, потому что про вызов к генеральному не знает. Еще и крестит на дорогу. Надеюсь, что благословляет, а не изгоняет дьявола. Впрочем, не важно. Я и сама изгоняться очень рада.
Такси вызываю, бодренько возвращаясь к себе за коробкой. Подхватываю не такие уж многочисленные «сокровища» и короткими перебежками семеню к лифту. На встретившуюся по пути Синюхину не реагирую, прохожу словно мимо пустого места.
А потом задумываюсь: «А почему: словно?»
Она для меня и есть — никто. Именно пустое место.
На улице первым делом запрокидываю голову вверх, прикрываю глаза, жмурясь на солнышко, и глубоко вдыхаю ветер свободы. Пусть звучит пафосно и громко, но чувствую себя так, будто досрочно покинула стены СИЗо.
Довели ироды.
Честное слово, довели.
В течение следующих четырех часов ничего не случается. А всё потому, что я, предусмотрительная умница, скидываю Арскому сообщение, в котором беру тайм-аут в общении до понедельника.
А затем вырубаю телефон.
Не просто звук, как обычно, а под ноль. Даже аккумулятор достаю, пересмотрев сериалов, чтобы никакая дотошная зараза, это я про семейку Игнатовых, меня не вычислила.
С Дениской встречаюсь без накладок. Прибегаю к оговоренному месту заранее и усмехаюсь, потому что уже знакомая «конфетка» стоит и ждет.
Здороваюсь, как со старым приятелем. А дальше… дальше просто отдыхаю, душой и телом. Потому что ощущаю, что мы с Гориным парим будто на одной волне. Я легко и без заскоков воспринимаю его шутки, иногда веселые, иногда колкие, привычно язвлю в ответ и откуда-то точно знаю, что он поймет меня правильно. Не обидится и не высадит посреди трассы, оставив одну.
— Ну, что, — подмигивает красавчик-брюнет, развивая хорошую скорость, когда выныриваем на дамбу, — не надумала еще замутить со мной настоящее свидание?
— Не-а, прости, Дениска, я пас, — поднимаю ладошки вверх, без усилий растягивая на губах улыбку. — Не поверишь, но пока с тобой не виделись, я, кажется, успела влюбиться по-настоящему.
Выпаливаю и понимаю, что так оно и есть.
— А как же тот, которому была верной-верной? Его разве не любила?
Горин бросает на меня короткий, но искренне-заинтересованный взгляд.
— Не знаю, — пожимаю плечом и устремляю взгляд вдаль, на чернеющую воду залива и огни любимого города, — думала, что любила, а потом стала сомневаться. Слишком быстро даже для меня-зануды всё прошло… А после того, что он сделал и как запугал, последние сомнения развеялись.
— А вот с этого места поподробнее, — прищуривает серо-голубые глаза мой внимательный слушатель.
И странное дело, я не вижу в нем безбашенного разгильдяя-мажора, юного транжиру папкиных денег и пустозвона. Денис странным образом преображается. Кажется старше своих лет, сосредоточенно-напряженным и настороженным.
Да ну, глупости. Отмахиваюсь, списывая это на богатое воображение и игру теней, создаваемую белыми ночами.
Но к его словам…
— Ве-ра, воспринимай меня просто, как временного попутчика, которого через пару часов уже не увидишь, а через неделю даже лица не вспомнишь. И станет проще, поверь…
… прислушиваюсь.
Лишь уточняю:
— Думаешь, и вправду больше не увидимся?
— С ума сошла, — ухмыляется уже весельчак и задира-хулиган, — ты еще взвоешь, что я тебе надоел… А знаешь почему?
Подмигивает.
— Не-а…
— Потому что, Ве-ра, все встречи, которые происходят в нашей жизни, особенно случайно… совсем не случайны!
— Ну ты философ, — фыркаю, отмахиваясь. Но не уточнить не могу. — Давно это понял?
Вскидываю бровь.
— Совсем недавно, — звучит ответ.
И в отличие от моего шутливого… он будто бы совершенно серьезен.
Глава 33
— Погоди, я правильно понимаю, что старый пердун Игнатов к тебе клинья подбивает?
На удивление Горин очень быстро запоминает все действующие лица театра абсурда, в который превратилась моя жизнь за последние несколько недель.
Уж, не знаю, это я — такая знатная рассказчица, или он — бесподобно чуткий слушатель, но факт остается фактом.