Я приложу для этого все силы. Даю себе обещание.
— Без тебя мне было плохо, — произношу чуть слышно и, слегка поерзав, чтобы устроиться поудобнее, опускаю голову Виктору на плечо. — Не хочу так больше.
Суточной нервотрепки действительно хватает с лихвой. Умеет мой мужчина наглядно демонстрировать все плюсы и минусы «дружбы» с ним.
А я умею быстро учиться.
— Без меня ты больше не будешь, — ответ звучит также негромко, а затем висок обжигает короткий, но такой необходимый поцелуй. — Не отпущу.
Звучит, как признание.
И мне очень нравится.
А дальше с запинками, то ускоряясь, то замедляясь, я рассказываю Виктору всё, что помню про чертов договор с «Гора-Строй». Объясняю, почему связала две фирмы одним работником-предателем, какими угрозами меня успели за неделю закидать все, кому не лень, как вредничала я в ответ и что решила предпринять в итоге.
Где-то Арский просто слушает, где-то подкидывает для размышления интересные вопросы, которые упустила, и помогает осмыслить некоторые не совсем логичные поступки Игнатова-младшего, где-то журит, запрещая рисковать, где-то хвалит и даже смеется, называя неподражаемой язвой.
А после делится своими новостями.
Оказывается, мои слова о предателе он не пропустил мимо ушей, а воспринял серьезно. Это позволило сократить круг поисков крысы в «Балтстройинвест» практически втрое, оставив в числе подозреваемых всего двух человек. Чтобы дожать гада, в ближайшую неделю состоится провокация. Жесткая. С привлечением специальных структур. И основанием послужит подписание того самого договора, который велел мне лоббировать Иван.
— Поэтому послезавтра ты исчезнешь из города.
Мне кажется, будто я парю в открытом небе, настолько переполняют мою душу эмоции радости, нужности, нежности и… любви. Но последние слова об отъезде резко приземляют…
— Зачем? Я не хочу.
Упираюсь ладонями в гранитную грудь и привстаю, чтобы заглянуть Виктору в глаза.
— Вера Владимировна, а может, ну его нафиг, перекрасишься опять в блондинку? — произносит Арский совершенно не то, что я от него ожидаю, заставляя нахмуриться. — Ну смотри, у тебя же семь пятниц на неделе. Сама собиралась лететь к родителям уже завтра, а как я поддержал, так мигом переобулась.
— Но тут же все иначе. И я…
— Тс-с-ссс, — касается моих губ пальцем, — так надо. Просто поверь. Сейчас такой шорох начнется, что тебе лучше быть подальше. Игнатовым не просто административка грозит, тут уголовное дело вырисовывается с опечатыванием фирмы и приостановкой деятельности. И я не хочу, чтобы ты даже случайно попала под раздачу. Поэтому вместе с мамой полетишь на три недельки отдохнуть заграницу.
— Но…
— Билеты я оплачу, как и пребывание там. Это не обсуждается. Ирине Николаевне всё объясним вместе. Уверен, у такой хорошей девочки как ты, мама тоже неглупая. Она быстро поймет и поддержит зятя.
Я — не попугай, но…
— Зя-тя?
— Угу, — совершенно спокойно кивает Витя, глядя в мои распахнутые до невозможности глаза. — Сегодня ты выходишь замуж.
— Шутишь?
Мелко киваю, кривя губы в улыбке.
Но сомнения вдоль позвоночника крадутся.
— Нет, не шучу. В семь вечера нас ждут на… — тянется к планшету, ведет пальцем по строчкам и зачитывает, — Английской набережной, двадцать восемь. У тебя же есть паспорт?
— Витя!
Хлопаю ладонью ему по груди. А он вместо того, чтобы зашипеть от боли, накрывает мою кисть своей, поднимает повыше и целует в самый центр.
— Не волнуйся. Мы всё успеем.
И прежде чем успеваю произнести еще хоть одно слово, запечатывает мой рот. Надежно. Надолго. Основательно и категорично.
А я что?
Я ничего.
Таю.
Наслаждаюсь надежными объятиями, нежными прикосновениями, жадными поцелуями и близостью мужчины, в котором хочется и получается растворяться.
— Поверь, Ве-ра, если бы можно было отложить роспись, я бы это сделал. Но не хочу рисковать. Моя фамилия послужит надежным буфером между тобой и Иваном, если тот решит отыграться и потянет тебя за собой ко дну. Наш брак юридически развяжет мне руки. Хотя, в любом случае я бы не позволил этому говнюку обижать свою женщину, — объясняет Арский, глядя прямо в глаза. — И нет, женюсь я на тебе не поэтому.
Качает головой.
— Ну, это понятно, — фыркаю, чуть отдышавшись. Хотя с четкой логикой спорить сложно. Одно дело — защищать любовницу, и совершенно иное — законную жену. — Тебе же от меня наследник нужен.