Я пожал плечами.
- Это его город. Занимаясь своим делом, мне придется время от времени вмешиваться в его дела.
- Но на этот раз он вмешался в твои.
- Ты мне будешь это говорить? Однажды он сказал мне, что он у меня в долгу. Может, он забыл свой долг. А возможно, он подумал, что я прощаю ему его, не требуя оплаты.
Ее огромные глаза сузились.
- Так ты подумал, что Нитти послал кого-то сюда, в отель, в твой номер, чтобы... Я еще раз пожал плечами.
- Это вполне могло случиться.
- Но почему? - спросила она возмущенно. - Почему ты решил, что это возможно?
- Я провел с О'Харой последние минуты его жизни. Они могут подумать, что он рассказал мне что-нибудь опасное для них, что-нибудь, о чем я могу сообщить полиции или в газеты.
- Но ты ведь уже говорил с капитаном Стенджем? И ничего не рассказал ему!
- Да. Туббо Гилберт увидит отчет Стенджа и сообщит Компании, что я либо ничего не знаю, либо предпочитаю помалкивать. А из утренних газет они узнают, что я не делал никаких заявлений в печати. Так что если мне удастся продержаться эту ночь, со мной, возможно, все будет в порядке.
Салли взяла меня под руку и села очень близко ко мне.
- А мы просто останемся вдвоем в этой маленькой уютной квартирке лишь ты и я. Ты уже поужинал?
- Нет.
- Я уже проверила твой холодильник. У тебя
есть только яйца, пиво и полбуханки хлеба. Здесь есть какая-нибудь ночная лавка, чтобы я могла незаметно выскользнуть и...
- Знаешь, Элен, чего бы я хотел? Помнишь, какие завтраки ты мне готовила? Никто не умеет приготовить омлет вкуснее, чем Салли Рэнд.
- Ты прав. Конечно, это не совсем то, чем я знаменита, но ты прав.
Вскоре Салли подала на стол большую пышную яичницу: половину она положила мне, половину - себе, причем моя половина оказалась большей. Она поджарила хлеб и даже умудрилась выкопать откуда-то немного масла. Мы попивали пиво из стаканов. Это было прекрасно.
Мы уже почти поели, когда я ее спросил:
- Элен, черт возьми, а что ты тут делаешь? Я видел твои сумки возле спальни, когда вошел.
Салли продолжала есть. Помолчав, дожевывая кусок омлета, она произнесла:
- Я потерпела провал.
- Что?
- Полный крах. Скоро об этом сообщат газеты.
- Это нелепо. Ты же одна из лучших танцовщиц ночных клубов в стране. Она кивнула.
- Следующая после Софи Такер и Гарри Ричмана. И я никогда не участвую в водевилях и непристойных сценах.
- Так что же случилось?
Салли вздернула голову вызывающим движением, но выражение ее лица было задумчивым, а глаза неспокойными.
- Наверное, я слишком задирала нос.
- Элен, в твоем бизнесе нельзя держать нос опущенным.
Она тоскливо улыбнулась.
- Тебе не стоит принимать моего предложения сразу же и соглашаться стать моим деловым партнером. Ты еще более консервативен, чем я. Тебе следует остановить меня.
- В каком деле?
- Останови меня, чтобы я не переборщила. Может, ты слышал, я подготовила вещь под названием "Обнаженные на ранчо Салли Рэнд". Мы показывали ее на выставках в Сан-Диего и Форт-Уэрте. И везде был потрясающий успех. А потом была выставка Сан-Франциско - та самая, которая пыталась соперничать со Всемирной нью-йоркской выставкой. И ты знаешь, я почувствовала себя опустошенной. Первоклассные костюмы, освещение, сценарий, работа... За свои деньги я построила павильон, чтобы показывать в нем мое шоу. Я наняла сорок девушек. Я перенапряглась.
- Это с кем угодно может случиться.
Салли покачала головой.
- Я никогда не представляла, что это может произойти со мной. Ты же знаешь, что у меня репутация расчетливой деловой женщины. Я со своим шоу заработала больше трех миллионов баксов за последние шесть лет. Еще не так давно я зарабатывала по сорок пять сотен в неделю.
Ее недельный заработок равнялся примерно годовому доходу большого числа людей. И конечно, за такие деньги могли и убить. А теперь Салли сидела у меня совершенно разбитая.
Мы уже поели, но оставались за столом. Огни города проникали в комнату сквозь запыленное окно. Она отодвинула тарелки в сторону, наклонилась вперед и взяла мои руки в свои.
- Мне пришлось отпустить девушек, - проговорила она, как бы извиняясь перед ними в разговоре со мной. - Я должна начинать все с начала - одна. И для меня самым подходящим местом является Чикаго. У меня есть нужные связи, и я думаю, что без труда подыщу себе подходящий клуб. Но я даже не могу себе позволить снять комнату, пока не разберусь со всеми делами.
- И ты подумала обо мне...
- Я подумала о тебе. В Париже я жила с одной из своих хористок вместе в комнате, но уж так получилось, что теперь у нее завелся ухажер. Мне это все напоминает лето: помнишь, тебе приходилось спать в своей конторе на раскладушке. А иногда ты спал со мной - на моей шикарной круглой кровати в моей квартире в Дрейке. Я подумала, может, ты захочешь отплатить мне за мою любезность.
Я кивнул на маленькую гостиную.
- Конечно, это не твои апартаменты в Дрейке.
- Нет, но это вполне подойдет, спасибо. Похоже твои дела идут неплохо, Нат? Бизнес процветает?
- Все в порядке. Разумеется, я не получаю сорока пяти сотен в неделю за свои танцы, но...
- Я сейчас вообще ничего не получаю. И, возможно, я и не смогу больше зарабатывать. Я же не выступала в своем ревю.
- Ты хочешь сказать, что Салли Рэнд не принимала участия в "Обнаженных на ранчо Салли Рэнд"?
- Нет. Я была постановщиком, режиссером и, разумеется, финансистом. Но я не участвовала в ревю. Я старею.
- И теперь ты боишься, что не сможешь вернуться на сцену.
- Немного.
- Знаешь, о чем я думаю?
- О чем?
- Думаю, ты будешь разгуливать в чем мать родила, когда я уже буду старой развалиной. Ты будешь прекрасно выглядеть и получать те же деньги.
- Ты замечательный. Ты никогда не был женат?
- Нет еще. У меня было лишь несколько довольно серьезных романов.
Ее улыбка опять стала грустной.
- Со мной, например?
- Например, с тобой. Ты ведь тоже не замужем, Салли?
- Я обручена со своей работой. И пожалуйста, продолжай называть меня Элен.
- Думаю, я могу позволить себе это. Тут кто-то постучал в дверь.
- Ложись на пол, - прошептал я ей.
- Не будь дураком!