- Да, недавно. Это был своего рода... прощальный обед. Я сказал ей, что это будет наш последний вечер, потому что я снова собираюсь жениться. Я... я почти верил тому, что говорил. Так или иначе, но я позвонил ей в девять вечера. - Он победоносно улыбнулся. - На нас была вечерняя одежда. Эстелл была прекрасна. Мы провели вечер в "Баттери" - там мы пообедали и потанцевали. Как обычно, Эстелл не пила и не курила. Казалось, она в необычайно приподнятом настроении. Ее дела были в порядке: она сообщила мне, что на ее счету в банке лежит кругленькая сумма. И мне не нужно беспокоиться о ее будущем. - Из его глаз вновь покатились слезы.
Я чувствовал себя неловко - мне было жаль его.
- Я не знаю, где она раздобыла деньги. Она же не работала несколько лет.
Вайман не знал, что Эстелл работала девушкой по вызову. Но все равно газеты вскоре раструбят об этом.
Об этом и шла речь.
- Мистер Вайман, - заговорил я, - если коп или еще кто-то взял этот дневник и не сообщил до сих поп о нем, значит, его продадут газетам. Полицейский мог его украсть, чтобы таким образом заработать. Его лицо стало упрямым.
- Пусть это станет известно, просто станет известно - тогда я дам вдвое больше самой высокой цены которую могут заплатить газеты.
- Хорошо, - сказал я. - Но не забывайте следующего. Дневник могли взять сами убийцы. Если в нем есть что-либо о них, они вполне могли это сделать.
- Я подумал об этом.
- К тому же они могли уже знать о его существовании и пытать ее именно для того, чтобы узнать где находится тайник с дневником.
- Я и об этом хорошенько подумал.
- Отлично. Потому что найти убийц Эстелл... словом, не знаю, смогу ли я. Буду искренним. Я бы хотел их найти. И вытрясти их мозги. Но капитан Друри тоже их разыскивает, и у него больше возможностей, чем у меня. А он детектив до мозга костей: он дважды коп. В этом деле будут десятки подозреваемых. Эстелл уже нет. Поэтому я ничего вам не обещаю.
Вайман наклонился и дотронулся до моей руки. Я почувствовал себя еще более неловко.
Вайман сказал довольно серьезно:
- Эстелл верила вам. Я тоже вам верю.
- Замечательно. А я верю в договор на тысячу баксов. Вы можете прямо сейчас выписать мне чек или прислать деньги с посыльным.
Казалось, Вайман разочарован во мне, в жизни, и вообще во всем мире. Он сказал, что пришлет посыльного. Я вылез из машины и сел в поезд.
6
Мы встретились с Элиотом за поздним ленчем в "Бергоффе": то, что мы воевали с Германией, вовсе не означало, что я должен отказываться от моего любимого шницеля. Там все еще подавали пиво в кружках, хотя в меню их кухня теперь называлась "баварской". К тому же шницель был размером с почтовую марку, что было вовсе не в духе "Бергоффа". Война - это сущий ад.
Мы сели в уголке просторной оживленной комнаты. Официанты, напоминающие акробатов, в черных фраках и длинных белых фартуках сновали между составленных вместе или стоявших отдельно столов, держа на вытянутых руках подносы с дымящейся едой. Было замечательно находиться в этом настоящем ресторане, сделанном из стекла и дерева, напоминающем протестантскую церковь. Это было истинно чикагское заведение, построенное еще в те времена, когда все были живы; это был бастион, которого еще не коснулись ветры перемен, несмотря на такие издержки, как уменьшенные порции мяса и эвфемизм "баварский". Здесь я чувствовал себя дома. Здесь я ощущал себя в том Чикаго, который помнил.
К тому же это был шумный, оживленный зал, полный людей, что давало возможность спокойно побеседовать, не боясь чужих ушей.
- Я первым делом сделал эти звонки, - заявил Элиот, имея в виду свои усилия по поводу поисков д'Анджело. - Ответа еще нет. Ты будешь в своей конторе весь день?
- Собираюсь.
- Если я что-то узнаю, сообщу тебе.
- Я это оценю. Лучше раньше. - Друри, который работает с письмами, подписанными инициалами А. Д., фотографией и адресом в Сан-Диего, на который надо было посылать корреспонденцию, не сильно отстает от меня.
Элиот ел фирменное блюдо "Бергоффа" - свиные ножки с кислой капустой. Прожевав очередной кусок, он сказал:
- Между прочим, ты был прав насчет Дина.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Он замолчал. Неизвестно, получил ли он сообщение об убийстве Эстелл Карей, но больше он ничего не говорит.
- Так значит, он не выступит свидетелем?
Элиот невесело улыбнулся
- Это все не так просто. Он выступит свидетелем. Но просто он вспомнит... не все.
- Ты же говорил, что Дин был последним, кто согласился сотрудничать.
- Правильно, и он постепенно вспоминал то одно то другое. Но, к слову, он ни разу не упомянул ни Нитти, ни Рикка, ни Кампанья или Капоне.
Капоне, о котором он говорил, был братом Аль Капоне - Ральф по прозвищу Ботлз Капоне, - выпускающим безалкогольные напитки.
- Но он поддержал признания Брауна и Биоффа, - продолжал Элиот, касающиеся вымогательства в Голливуде.
- Иными словами, Дин намеревается сказать лишь то, что поможет уменьшить его срок.
- Ну да, чтобы не получить "перо в бок", как только он выйдет из тюрьмы. Не похоже, что он добавит что-то к тому, в чем уже признался. Он не дойдет до оскорбления суда, до клятвопреступления или еще до чего-нибудь. Но мне совершенно ясно, что он уже вспомнил все, что собирался вспомнить.
- А как насчет Лума и Абнера?
Элиот криво усмехнулся.
- Биофф и Браун? Здесь все совсем по-другому. В случае чего эти ребята готовы выложить гораздо больше, если это возможно. - Его лицо потемнело. Их женам вчера позвонил неизвестный. Им было приказано передать своим мужьям, чтобы те помалкивали, или "тебя прирежут и твоих деток тоже". Насколько я знаю, этим утром Вилли неистовствовал и кричал: "Мы сидим в тюрьме за этих сволочей, а они угрожают нашим семьям. Черт с ними! Вот так-то!"
- Но эти звонки вовсе не означают, что Эстелл убила мафия.
Покачав головой, Элиот устало улыбнулся:
- Ты все еще не хочешь признать, что это дело рук Нитти.
- Нет. Это не в его духе. Я все время думаю об убийстве Сермака и о том, сколько он ждал, чтобы отомстить, не поднимая шума. Это человек, который убил мэра Чикаго и вышел сухим из воды.
- Это было десять лет назад, Нат. Сейчас другое время, а Нитти другой человек.
Я отпил пива.
- Может, ты и прав. Увидим.